Встречи с ненаглядными. Николай Иванович Голобоков

у стариков – пенсионеров станицы Славянской…

      А вечером, сидя за праздничным, круглым столом, своей кают компании, у них это большая комната, норка, поют песню на мотив ой, яблочко, – любимую, семейную, как их соседка, попрыгунья стрекоза, лето красное пропела…

      Есть такая картина, охотники на привале. Кажется она в Третьяковке, все знают этого художника, Василий Григорьевич Перов, давненько, в 1871году он её написал. А кубанские охотники, рассказали, чуть позже – в 1955году. Но всё было в натуре…

      И, поведал нам эту почти оперетту, мой родной, дядя Петя. Куча.

      И, добавил,

      У Перова, нужно еще домысливать, догадываться, что и как заливают охотники, байки молодому охотнику, но, у него она, эта картина, дома, в зале, правда на бумаге, под стеклом, он её очень любит …так, там, поливают, как одним выстрелом снизал сразу трёх зайцев, а тот молодой спрашивает, когда же ты успевал перезарядить, а трепло…да когда? Не до заряжания было, убегут.

      А тут. Натура. Живые охотники и события…

      Так они в этот день – вечер не смогли больше сидеть в засаде, где пасутся иногда на Кубани, в плавнях и кукурузных колхозных полях дикие вепри, которые совсем не блещут юмором…

      И, тогда, при встрече с ними, иногда, приключается медвежья болезнь, но никто об этом не хвастает. Говорят, что она, эта хворь только от медведей переходит на медвежатников.

      А сегодняяа!

      Смех стёр все охотничьи потуги.

      И вот Колдунья

      Отходила она тяжело. Невыносимо тяжело. Родственники разбежались. Разъехались. Приходила лишь соседка, которая могла это сносить. Переносить такие тяготы бытия и хоть чем – то помочь. Приносила ей воды, и быстро уходила, закрыв двери на крепкий засов.

      Из дома её потом кое – как вытащили и закрыли в пустовавшем погребе, где одна стена была, известняк, скала, а вторая на бетоне кладка – каменные, бутовые, бетонные стены, и совсем невысокая железом обитая дверь. Дома она всё перекрошила – мебель, окна. И…и, даже, потолок.