Месть – блюдо горячее. Николай Свечин

и подольскими!

      Баулин выдержал паузу и продолжил:

      – Прочие заводы числом около шестидесяти имеют небольшой персонал. Краскотерочный завод, шпалопропиточный, свечно-восковой, винокуренный, мыловаренный, гончарный, каретно-экипажный, лесопильный и кирпичный. Все их можно обшарить, если господа приставы помогут сыскному отделению, придадут нам смышленых городовых для обхода.

      – Помогут, – со значением сказал полицмейстер.

      На лицах господ приставов появилось унылое выражение. Кузнецов увидел это и вспылил:

      – Умышленное убийство! Это вам не бочонок сельдей украли. Все обязаны помогать Баулину, все. Спрошу с каждого! А губернатор с меня шкуру спустит, если не найдем злодеев, и правильно сделает.

      Он чуть остыл и обратился к губернскому секретарю:

      – Сколько вам нужно человек?

      – Хотя бы по десятку от каждой части. Большие предприятия мы сами обойдем, притоны вокруг базаров – тоже. Мелочь хорошо бы поручить частям. Особое внимание обратить на Троицкую слободу. Сургучный завод, где работал Полудкин, – там расположен. Мельница – там. Лесные склады, нефтяная торговля общества «Мазут» тоже там. А полицейский надзор слабый. В казармах селят кого ни попадя, и рабочие, кто имеет свои дома, охотно спрячут за бутылку ханжи человека без паспорта.

      – Облава? – сообразил надзиратель Троицкой слободы Киреев.

      – И немедля, сегодня же ночью, – приказал полицмейстер. – Я сам пойду с вами. Убийцы в моем городе… Не позволю!

      Лыков дал начальству выпустить пар и обратился к Баулину:

      – Сергей Филиппович, расскажите, что дал опрос жителей Новой Стройки.

      – Так точно. А… ничего он не дал! Видели около полуночи двоих, что шли в сторону Лазаревского кладбища. Двоих, а не четверых. Там ни одного фонаря, разглядеть не вышло. Вроде бы один рослый, в мохнатой папахе, как у сибирских стрелков. Но где Рязань, а где сибирские стрелки?

      Начальник сыскного отделения обратился к полицмейстеру:

      – Петр Григорьевич, когда же там освещение проведут? Убивать уже стали! Войдите с отношением в городскую управу!

      – Управе сейчас не до того, – пояснил надворный советник. – Готовят выборы в думу на новое четырехлетие, до восемнадцатого года. Ты давай ближе к делу.

      – Так точно. Домовладелец, который Власов, в ту ночь отсутствовал. Дворника у него нет и никогда не было. Соседи сказали, что спали и ничего не слышали. Пусто…

      – А купоны, что отобрали у Пишванова?

      – Чистые.

      – Вскрытие?

      – Перед смертью убитый пил водку и закусывал хлебом с горчицей. Такое угощение предлагают во всех кабаках, а их в городе два десятка.

      – Ясно, – констатировал питерец. – Что дал опрос на сургучном заводе?

      – Пусто и здесь. Полудкин держал себя задавакой, ни с кем дружбу не водил. Говорил: я среди офицеров половину жизни провел, не вам, голодранцам, чета, обхождение знаю. Рабочие, понятное дело, обижались. А еще он стоял караульщиком на воротах и не давал