Электрический бал. Михаил Жарчев

путь крошечных багровых капелек, бегущих по простыне.

      – Помилуйте, – запротестовал Брейстер, – но у баронессы все руки в перстнях! Отчего же их не сняли?

      Виктор Георгиевич поднял простынь, заглянул под кровать и через мгновение извлёк оттуда кровавый кусок плоти, который некогда был частью покойницы.

      Присутствующие, кроме Вдовина, шумно выдохнули. Вдовин улыбнулся. Победоносцев принялся рассматривать находку в лучах солнца.

      – Сам палец, конечно, не имел значения. Видите эту вмятину, которая огибает его по окружности? Слава богу, преступник оставил нам что-то для подтверждения наших мыслей.

      – Пётр, – обратился он к адъютанту. – В качестве эксперимента выберите любой перстень на руке покойницы и снимите.

      Зыбкин сглотнул и огляделся, будто не веря, что обращаются к нему.

      – Смелее, смелее, – приказал Победоносцев. – Вы думали, работа в полиции – это бумажки перебирать?

      Зыбкин убрал блокнот за пазуху, обошёл труп с другой стороны и выбрал большой рубиновый перстень на среднем пальце.

      – Но можно ли, Виктор Георгиевич? – спросил Брейстер. – Снимать украшения с покойницы… Дурной тон-с.

      – Мы не в богадельне, господин полицмейстер. В нашей работе нет места для сентиментальных суеверий. Приступайте.

      Юноша сжал челюсти, звучно выдохнул через нос и, стараясь не встретиться глазами со счастливым взглядом баронессы, положил дрожащие пальцы на пухлую белую кисть.

      – Действуйте же! Мы так до вечера просидим.

      Юноша зажмурился, обхватил пальцами перстень и, удерживая свободной рукой кисть покойницы, принялся тянуть. Кожа съёжилась на суставе, не давая кольцу хода. Зыбкин тянул, поворачивал кольцо так и сяк, но у него ничего не выходило.

      – Полюбуйтесь, Нестор Игнатьич, – обратился Победоносцев к Брейстеру. – Как видите, баронесса была женщина в теле, и некоторые перстни буквально вросли в её пальцы.

      Зыбкин всё кряхтел над рукой, и Виктор Георгиевич уже хотел приказать ему остановиться, как вдруг кольцо соскочило с пальца, вылетело из рук отброшенного назад собственными усилиями юноши, стукнуло о паркет и куда-то покатилось.

      В этот же миг тело баронессы будто напряглось и из него вырвался сиплый потусторонний вздох, который тут же с булькающим хрипом оборвался.

      Зыбкин рухнул со ступеней и отполз в ужасе от кровати.

      – Мать честная! – всплеснул руками Брейстер и принялся медленно и неуклюже спускаться.

      – Успокойтесь, господа. Газы, – лениво сказал со своего места Вдовин.

      – Земля пухом, – выдохнул Брейстер.

      Все присутствующие перекрестились. Обер-полицмейстер передал палец Вдовину. Тот взял его, завернул в платок и убрал в нагрудный карман.

      – Дело громкое… – нахмурился Победоносцев. – Это вам не какой-нибудь фартовый придушил маруху. Представьте, какой шум подымется. Необходимо всё сохранить в секрете.

      – Да уж как тут удержишь? – запротестовал Брейстер. – Дворня первая всем растреплет. Да и родственников