Да, мой король. Елена Михалёва

за всем этим великолепием «Вильгельма». Чтобы королева-мать лишний раз не разглядывала сына.

      Впрочем, убедившись, что её дорогой отпрыск здоров, она переключилась на светские беседы с людьми вокруг себя. Королю она задала два или три вопроса, полагая, что у них ещё много времени впереди, чтобы провести его вместе.

      Ричард поёрзал на королевском троне. Он исподтишка наблюдал за Матильдой, но пока всё было спокойно. Кажется, что ничто не вызвало её подозрений. И тогда граф фон Шенборн перевёл взгляд на Джованию справа от себя.

      Королева держалась с привычным ей достоинством. И всё же Ричард заметил тонкую морщинку между её бровей. Он проследил за взглядом Джо и понял, что она поглядывает в сторону королевы-матери.

      Шенборн наклонился к ней и прошептал, едва касаясь губами её уха в обрамлении мягких золотых локонов:

      – Не ревнуй.

      – Что? – Джования резко повернулась к нему. Так что они оказались нос к носу.

      Ричард улыбнулся уголком губ.

      – Она сидит на твоём троне, – он поиграл бровями.

      Джо закатила глаза, но не отстранилась от него.

      – Это просто стул, – её губы едва шевельнулись. И Ричард заметил, что тонкий слой нежной розовой помады на них был не тронут. Джования совсем не ела.

      – Это твой стул. Но если ты захочешь, мы потом заменим обивку на всей мебели в замке, – он показал взглядом в её тарелку, где все угощения оставались нетронутыми. – Ешь, моя королева. Даже я ем.

      – И поэтому пахнешь жареной курицей, – Джо с вызовом улыбнулась прямо ему в губы. Совсем близко.

      Уж она-то пахла сладостями, как всегда.

      – Это кролик, – Ричард прищурился в ответ, улыбаясь ей шире. – Между прочим, очень вкусный, Августа.

      – С чесноком? – Джования слегка наморщила нос.

      – Совсем немного. Хочешь, отрежу тебе кусочек?

      – Изволь. Я смотрю, ты освоился и уже ничего не боишься? – Джо слегка наклонила голову, следя за тем, как король отрезает от кролика на большом блюде целую ножку и перекладывает в её тарелку, чтобы даже лакеи не посмели ему в этом помешать.

      Ричард снова приблизился к её уху губами, делая вид, что собирается поцеловать, а сам прошептал:

      – На самом деле, я в панике. Клянусь, внутри меня сейчас жалобно плачет маленькая девочка.

      Джования тихо рассмеялась. Со стороны казалось, что король только что сказал ей какую-то очень личную шутку.

      Королева хотела поведать что-то о своих собственных страхах, но не успела.

      – Вы только посмотрите на эту ослепительную пару! – раздался восторженный голос королевы-матери. – Сколько счастья, величия и красоты в них! Не удивительно, что Избавитель их оберегает!

      Матильда Хальбург подняла свою чашу.

      – Выпьем за наших короля и королеву!

      – Я предпочёл бы, чтобы вы молились за нас, матушка, – «Вильгельм» поднял собственную чашу. – Но и выпить тоже можно.

      Аристократы с восторгом поддержали