Воплощение Реального. Междисциплинарное исследование субъективности, травмы и духовной культивации. Евгений Анатолиевич Тимофеев

инструмент для преодоления препятствий и блокировок невыносимых экзистенциальных состояний. Всем этим я обязан своим родителям, чей пример перенесения невыносимого привел к развитию «Воплощения» Реального.

      Каков контекст исследования?

      Мои исследования сосредоточены на праксисе, который имеет дело с опытом человеческого страдания. Контекстом для него служит моя биография, поскольку я верю, что пережитые события – это истинная субстанция для понимания и прозрения. Точнее говоря, по-настоящему познать можно только собственный опыт человеческого бытия. Как я покажу позже, этот опыт универсален для всего человечества, поскольку способности, из которых мы состоим, структурно одинаковы.5 Однако то, как мы их используем, составляет разницу. Очень конкретный способ, которым я использовал это тело и разум, и понимание, которое возникло благодаря этому, – вот что я предлагаю в качестве вклада в уже существующие области.

      Я вырос в загородном доме на дальнем востоке России, в небольшом поселке Горные Ключи. Помимо учебы, моими основными занятиями в детстве и юности были легкая атлетика, гимнастика, плавание, фермерство и ручной труд. Будучи подростком, столкнувшимся с непосильными задачами, я мечтал научиться боевым искусствам и начал копировать многочисленные трюки, приемы и методы тренировок из фильмов Брюса Ли и Джеки Чана. Так я освоил базовую акробатику, удары ногами, кулаками и растяжку. После переезда во Владивосток для обучения в университете я наконец-то смог изучать боевые искусства: Шотокан каратэ (тренировался у сенсея Игоря Дорошина в составе университетской команды), Шаолиньское ушу (обучался в школе Шаолинь Ушу в Хаэрбине на севере Китая), Айкидо Ивама Рю (под руководством сенсея Юрия Чигирова), а также паркур. Очень скоро, начав заниматься паркуром, я полностью посвятил себя этому искусству.

      В паркуре я нашел неопосредованную «реальность». Если в боевых искусствах я испытывал нетерпение, ярость и разочарование из-за многочисленных принципов и способов конфигурирования тела, которые накладывали аспект скованности, то в паркуре уравнение было довольно простым: добраться из точки А в точку Б, используя прямую линию и возможности тела. Проще говоря: либо прыжок, либо падение. В прыжке нет средней точки, нет возможности приостановить сальто назад и поразмыслить над выравниванием тела и применением намерения. Именно простота паркура как чистого вызова открыла мне полет и воплощение творческого воображения. Здесь также не было места конкуренции и сравнениям; были только я и улицы. И был один безошибочный способ оценить себя: либо сделать прыжок, либо упасть.

      Благодаря паркуру я научился доверять себе – своей страсти, своему духу и своему телу – развивать свои способности и идти в те места, куда я хотел, потому что я мог. В этой практике сошлись все ранее приобретенные навыки, где ярость, разочарование и конфликты переплавились и стали подпитывать движение, направляемое

5

Как только вы узнаете стиль динамики своего собственного ума, вы сможете увидеть, как этот стиль работает в отношениях с другими людьми». (Трунгпа 2005, 7/189) Внешние обычаи и язык могут казаться разными, но человеческий разум обладает естественными характеристиками, которые одинаковы для всех людей. Жадность и ненависть одинаковы как в восточном, так и в западном сознании. Страдание и прекращение страдания одинаковы для всех людей».