Майор Громов. Павел Барчук

Форма сидела на нем мешковато, неопрятно. Жидкие волосы, зачёсанные назад, из последних сил пытались прикрыть лысину, но не выдерживая столь сложной задачи, упорно съезжали на бок. Грустно повисшие усы своими кончиками спускались почти до подбородка, словно намекая, неплохо бы их чем-нибудь взбодрить. Например, окунуть в кружку с пивом. И тогда, возможно, они снова расцветут, как клумба от перегноя. Обретут моложавый, бравый вид. Уголки глаз тоже стремились вниз, из-за чего Семеныч напоминал печального бассет-хаунда.

      То, что сидящий за столом человек – подполковник, я бы понял только по знакам отличия. То, что он – Иванов, узнал из разговоров своих коллег, пока мы добирались до отдела. Сержант, как недавно устроившийся на службу, упорно величал его по фамилии. От сержанта же выяснилось про должность начальника криминальной милиции.

      – А что это Вы, Николай Семеныч так поздно и в отделе? – Спросил Серега наигранно удивлённым тоном, – Мы бы и в понедельник могли отчитаться.

      Судя по тому, как моментально, в одну секунду покраснело лицо начальства, вопрос этот был задан зря.

      – Потому что, Рябушкин, благодаря вам, у меня дел до хрена! – Гаркнул подполковник. – Потому что милиция эта сраная…

      Он резко замолчал. Подозреваю, наше с подполковником мнение о месте, где мы сейчас всеми коллективно находимся, весьма даже совпадает. Но, как настоящий руководитель он решил не подавать дурной пример подчинённым.

      – Слушай, Рябушкин, вот дорастешь до моего… – Иванов сделал вторую попытку, она оказалась неудачной. Подполковник снова осёкся, с тоской глядя на Серегу. – Хотя… ты не дорастешь… Ну, по делу давайте. Кенгуру хреновы. Ты зачем на «визгуна» прыгнул?

      Начальство переключилось на меня и это мало радовало. Потому что объяснить подполковнику, зачем я прыгнул на какого-то ублюдского «визгуна» при всем желании не могу. Я в душе не имею понятия, как выглядит «визгун». Не знаю, какой урон он наносит, кроме очевидно громкого звука, разбивающего окна в хлам. И уж тем более, представить не могу, чем руководствовался, прыгая на шумовую гранату. Если только, чтоб приглушить звуковую волну.

      – Николай Семеныч, у него эта… контузия… – Влез Тимоха. – Он еще в себя не пришел.

      – Николай Семеныч?! – Подполковник передразнил опера. – Ты что, не пойму, в пивнухе со мной сидишь? Нашёл себе кореша? Другана увидел?

      Его голос с каждым словом становился все громче, а лицо все краснее.

      – Ну понеслось… – Тихо буркнул Серега в сторону. – Щас начнётся… Вы тут вообще… Хер с трамвайной ручкой…

      – Вы тут вообще, что ли? Хер с трамвайной ручкой путать начали? А? – Иванов стукнул кулаком по столу, отчего стопка папок, лежащих прямо перед ним, подскочила вверх, а волосы, зачёсанные назад, окончательно съехали в одну сторону.

      Дальнейшая речь подполковника затянулась минут на десять. Была она не менее эмоциональной, чем ее начало, содержала исключительно матерную лексику и сводилась к тому, что все министерство