Лето, когда мы пропали. Элизабет О’Роарк

надеется подорвать мою репутацию. Вся затея крайне рискованная, и я не могу позволить себе забыть об этом.

      Хилари прерывает Либби на середине, чтобы начать обсуждать церемонию открытия.

      – Сначала слово возьмет Донна, – говорит она, – затем пастор прочитает молитву, я скажу речь, потом будет неплохо, если Джулиет споет «О, благодать», так как это был любимый христианский гимн Дэнни.

      Я пристально на нее смотрю. Нет ни единого шанса, что я смогу справиться там с этой песней. Я ошеломлена тем, что она думает, будто у меня получится.

      – Никто не упоминал, что предполагается мое выступление.

      Взгляды присутствующих устремляются на меня и словно кричат: «Перестань создавать проблемы, Джулиет».

      – Я подумала, вы не будете возражать, – говорит Хилари, проницательно улыбаясь. Я помню таких женщин, как она, среди десятков социальных работников, с которыми мне приходилось иметь дело в детстве. Она относится к тому типу людей, которые выбрали эту сферу не потому, что им не все равно, – они ее выбрали, потому что им нравится чувство превосходства.

      – Учитывая ситуацию, я не уверена, что смогу выступить.

      – Вы профессионал, не так ли? – спрашивает она. – Уверена, вы сможете с этим разобраться.

      – Она сказала нет, – во второй раз вмешивается Люк. – Я бы порекомендовал вам прекратить попытки пренебрегать ее мнением, или узнаете, насколько меньше мы можем сотрудничать, чем сейчас.

      Я шокированно смотрю на него. Люк уже не первый раз меня защищает.

      Но я надеюсь, что, кроме меня, этого никто не замечает.

      Глава 10

      Тогда

      ИЮЛЬ 2013

      После наступления сумерек я еду с работы домой на велосипеде по прибрежной дороге. Стейси было не с кем оставить ребенка, и мне пришлось задержаться, но сейчас это все уже не важно – воздух благоухает, небо окрашено в персиковые и багровые тона, и у меня есть несколько минут для себя.

      Крутя педали, я напеваю Homecoming. Вроде неплохо вышло. Дэнни бы подобрал прилагательное получше, чем грустная, если бы захотел. Люк в конце концов подтолкнул меня сыграть ее для всех тем вечером, и они были в восхищении, когда я закончила. «А я думал, Люк станет самым известным из всех нас», – сказал тогда Калеб.

      Я чувствую, как внутренне становлюсь чуточку свободнее с каждым днем. Смогу ли я зарабатывать на жизнь пением? Прямо сейчас единственное, кем мне суждено стать, – это женой Дэнни. Не уверена, что мне этого достаточно.

      Голова идет кругом от перспектив. Могла бы я позволить себе жить в Лос-Анджелесе? Но на что? С чего вообще нужно начать, чтобы тебя заметили?

      Я так погружена в мысли, что не слышу свиста, пока машина не оказывается совсем рядом.

      Прежде чем я успеваю оглянуться, чтобы оценить ситуацию, из машины вытягивается рука, хватает меня за рубашку и так резко дергает, что пуговицы разлетаются, велосипед теряет равновесие и бесконтрольно виляет. Сердце выпрыгивает из груди, и я в отчаянии вырываюсь. Незнакомец отпускает руку, и я отлетаю на обочину дороги.