Несерьезные отношения. Марья Коваленко

зубы. Каждому выходному радовалась как чуду.

      Если бы не Света, наверное, пришлось бы задушить свою гордость и с повинной возвратиться домой к матери. Забыть все горькие слова, которые я от нее услышала после развода. Взять на себя вину за Лёнькины измены. А уж там… Как бы мы выживали вместе, даже представлять было тяжко.

      – Женечка, ты задумалась о чем-то?

      От мыслей о семье на меня уже хандра начала наваливаться – соседка со своим вопросом спасла вовремя.

      – Прикидываю, когда на работе смогу вырваться, чтобы вместе с вами на дачу поехать. – Нехорошо было врать, но и рассказывать о грустных мыслях не хотелось.

      – Ну, если твой новый директор и дальше будет проблемы устраивать, то целый отпуск сможем на даче устроить. Из-за денег только не волнуйся. Проживем!

      – Надеюсь, не будет. Валю в суд сводить отпустил. Может, и дальше все наладится, – без особого энтузиазма протянула я.

      – Ага. Отпустил. В твой выходной.

      Не зная, что ответить, я пожала плечами и принялась готовить себе чай. После суда пить хотелось адски. Два стакана воды выпила. А теперь еще чая захотелось. Крепкого. И обязательно сладкого.

      – Ладно… Тут, пока тебя не было, этот приходил… – Света смяла фартук и бросила настороженный взгляд в сторону детской. – Папанька ее.

      – И что хотел? – От нехорошего предчувствия у меня внутри все замерло, а чашка чуть не выпала из рук.

      – Бумаги принес. – Соседка опустила голову. – Заставил расписаться, что приняла. Я, конечно, отбивалась. За порог его пыталась вытолкать. Но при Машке особо не повоюешь… Сама понимаешь.

      – А бумаги какие? Всё о том же? – На нервах я схватила кусочек морковки со стола и принялась хрустеть.

      – Да. Раздел имущества. Не дает покоя подонку эта квартира. Зря ты отцовскую продала и в браке с ним двушку купила. Теперь вот… – Соседка указала на конверт. – Юриста какого-то нанял. Сказал, что через суд будет добиваться своего. У него якобы новая семья, и им тоже метры квадратные нужны. Не эти, так другие. За компенсацию.

      Если до этого я считала сегодняшний день кошмарным, то теперь даже слова точного подобрать не могла, как его назвать. Ни в русском, ни в немецком подходящих определений не было.

      – Эх, Женя-Женя…

      Заметив, что я совсем скисла, соседка подошла поближе и обняла за плечи.

      – Мужика б тебе хорошего найти, чтобы засранцу этому крылья обломал. – Она погладила меня по голове. – Может, у новых соседей по даче спросить? Вдруг у них какой-нибудь молодой капитан или майор найдется. Чтобы с вот такими кулаками… – Света сцепила обе свои ладони. – И со связями, – грустно добавила тут же.

      – Клин клином? – Я нервно хохотнула.

      А память услужливо подкинула картинку с мужскими мускулистыми руками, длинными пальцами и татуировками от запястий до плеч.

      От одной мысли по телу будто ток пустили. Казалось, волосы вот-вот одуванчиком распушатся. Но я быстро взяла себя в руки.

      – Свет, мне уже не восемнадцать. Не будет никто ради женщины с ребенком