Холодное блюдо. Павел Александрович Ганжа

типа, не стоит, один хрен, прощелкают?

      – Да не…

      – Прикинь, а они не все дебилы и бухарики, в мусарне, типа, тоже такие волки есть, что тумановскому вертухаю не чета. Хотя и наш Саша-параша не пальцем деланный. Экспертизы проведут, установят, что кровь не жмура, и что тогда?

      – Блин, точно. – Химик отпустил тело обратно на траву, придав ему сидячую позу.

      – Ты чуть Митяя с Чалдоном не подставил. Знаешь, как это называется по науке? Улику оставить, понял?

      – Понял.

      – Почему тогда не обтер?!

      – Не успел.

      Величев недоверчиво хмыкнул и распорядился:

      – Снимай с него рубашку и пасть протри. Тщательно.

      Пока Химик возился с подопечным, Величеву пришла в голову одна свежая мысль.

      – Слышь, еще проверь, живой ли. Пульс, типа, пощупай или сердце, что там обычно делают. Я его от души приложил, как бы не зажмурился раньше положенного.

      – Лады. Пульса нет!

      – Чего-о?!

      – А сердце бьется.

      – Тьфу, шутник! Закончил? Давай поднимай.

      Словно подтверждая слова Химика, пленник пошевелился. Выглядывающее из Серегиной ладони лезвие хищно дернулось, коброй метнулось вперед и вонзилось в правый бок Стрельцова. Удар получился смазанным, слабоватым, пленник дернулся и протяжно застонал. Раздосадованный Величев нецензурно помянул всуе некий неперсонифицированный объект, получивший сексуальное удовлетворение оральным способом, поспешно выдернул нож и нанес повторный удар. Посильнее, с оттяжкой. Стрельцов дернулся еще несколько раз и затих. Величев машинально выдернул клинок и… разразился длинной непарламентской тирадой. Причина огорчения была проста и прозаична: выдергивая нож, он испачкался в крови, что для брезгливого «бригадира» равнялось маленькой катастрофе.

      И как испачкался! Ладонь, предплечье и брюки заляпал. Даже замутило слегка. Благо, что на морду не попало, а то бы мог и блевануть, опозорившись перед пацанами конкретно. Судорожно вытерев руку сорванной травой, Серега отмотал пленку с рукояти ножа и бросил его поближе кустам. Туда же Химик оттащил и тело. Осмотревшись – не забыли ли чего – «бригадир» дал команду прыгать в тачку и отчаливать. Митяю, к счастью, запрыгивать не пришлось, он уже давно страдал на заднем сиденье.

      Едва разместились, Величев вытряс у запасливого Химика носовой платок и по дороге занялся оттиранием руки и чисткой брюк. Пятна были благополучно ликвидированы, но Сереге казалось, что какие-то микрочастицы въелись в кожу, и он яростно драил платком ладонь и предплечье. С брюками же он, по здравому размышлению, решил расстаться, выбросив их при первой возможности, все равно носить «замаранные» больше не будет.

      Когда выехали с острова на мост, Серега наконец завершил «чистку перьев», так и оставшись неудовлетворенным ее результатами. Он бы и дальше продолжил оттирать «неистребимые» пятна, но Химик и Чалдон начали недоуменно поглядывать на своего «бригадира», и ему, чтобы не ронять авторитет,