Любовное письмо. Люсинда Райли

Когда ты хочешь прийти?

      – Может, в пятницу вечером?

      – Отлично.

      – Около восьми?

      – Подойдет.

      – Хорошо. Я с нетерпением жду встречи. Доброй ночи, Зои. Сладких снов.

      – Доброй ночи.

      Она медленно опустила трубку, не зная, как себя вести. Может, вновь удариться в слезы? Или начать вопить от радости?

      Она выбрала последнее и принялась отплясывать ирландскую джигу прямо посреди кухни, мысленно уже строя планы на завтра. Нужно привести себя в порядок – значит, на повестке дня парикмахерская и магазины одежды.

      А брат-говнюк может убираться к черту.

      8

      Вылетев из дома Зои, Маркус завалился в какой-то захудалый ночной клуб на Оксфорд-стрит, где познакомился с девушкой, которая была – как он свято верил в тот момент – точной копией Клаудии Шиффер. Но, проснувшись на следующее утро и взглянув на лицо незнакомки на соседней подушке, осознал, насколько сильно заблуждался. От яркой внешности, созданной с помощью макияжа, не осталось и следа; на фоне белой наволочки отчетливо выделялись темные корни осветленных перекисью волос. Заметив, что он открыл глаза, девица пролепетала что-то с сильным акцентом. Кажется, она решила взять на работе выходной и провести этот день с ним.

      С трудом поднявшись, Маркус поплелся в ванную и встал под душ. Самочувствие было премерзким. Пытаясь привести в порядок мысли, он вспомнил, что наговорил сестре прошлым вечером, и застонал. Да, спору нет, отличился по полной. Повел себя как мерзкая, грубая скотина.

      Убедив женщину, лежащую в постели, что не стоит ради него прогуливать работу, Маркус выставил ее из квартиры и влил в себя огромное количество черного кофе, который не принес облегчения ноющему желудку. А после решил прогуляться по Холланд-парку.

      Стоял ясный, морозный день, но, согласно обещаниям синоптиков, скоро ожидался снегопад. Маркус бодро шагал по дорожкам, обсаженным живыми изгородями, мимо темных прудов, неподвижно застывших под холодными лучами солнца. Он плотнее запахнул куртку, хмуро глядя на всех, кто смотрел в его сторону. И даже белки не осмеливались к нему приближаться.

      Маркус не пытался сдерживаться, и стоящий в горле ком вскоре превратился в слезы. Он отнюдь не гордился собой за то, что так ужасно обошелся с сестрой и снова наговорил ей лишнего по пьяни. Зои всего лишь пыталась помочь. Возможно, она права и у него в самом деле депрессия.

      Ведь, если задуматься, что такого ужасного в ее предложении? Как и сказала Зои, ничего особенного делать не придется. Маркус понятия не имел, сколько денег в этом памятном фонде, но сумма наверняка внушительная. Он вдруг представил себя в роли щедрого благодетеля, который не только дает стипендии студентам, но, возможно, помогает театрам преодолеть трудные времена и поддерживает молодых кинематографистов. В деловых кругах его станут считать чутким, проницательным человеком, умеющим тратить деньги. К тому же мама, без сомнений, одобрила бы этот проект.

      Да и постоянный доход не помешает. Возможно, так он лучше научится следить за своими