Правда зеркала. Майкл Р. Флетчер

фактов не упоминал. Он давно заметил, что правда хорошую историю отнюдь не украшает. Служанка же, казалось, пока не заметила никаких несоответствий.

      – У меня здесь есть незаконченные дела, – добавил он, потому что звучало похоже на то, что сказал бы человек, вернувшийся из мертвых.

      Вихтих прикончил кружку и поднялся. Он чуть пошатнулся. Сколько же он выпил? Он не мог вспомнить.

      – Этот фехтовальщик?

      – Курц?

      – Конечно. Где он?

      – Обычно он сидит в «Фелерхафте Тюрм». Это здесь, рядом, – ответила она.

      Человек, претендующий на звание величайшего фехтовальщика в мире, прямо здесь, в Зельбстхасе? Воистину, боги улыбнулись Вихтиху. Ну, возможно, не все. Вихтих ухмыльнулся девушке:

      – Как тебя зовут, любовь моя?

      – Меня…

      Он жестом перебил ее:

      – Где находится «Фелерхафте Тюрм»? – спросил он.

      Девушка указала на восток. Он сказал:

      – Я сейчас вернусь. Я должен вернуть себе свой титул.

      Он развернулся и двинулся прочь. Если повезет, она заметит, что он не заплатил, только тогда, когда он уже выйдет из гостиницы и затеряется в толпе.

      Остатки хмеля слетели с Вихтиха, когда он вышел из «Ляйхтес Хаус».

      Он окинул взглядом оживленную улицу. Яркие и красочные вывески зазывали в самые разные магазины. Небо над головой от края до края было невозможного темно-синего цвета. Для Зельбстхаса – только лучшая погода. Вихтих втянул ноздрями воздух. Здесь воняло не так сильно, как в большинстве городов, но все же он уловил запахи лошадиного дерьма, пота и мусора. Ему это нравилось. Эти люди были такими живыми.

      Он повернулся к коновязи и нахмурился:

      – Где, черт возьми, моя лошадь?

      Вихтих зашагал по улице, стремясь отойти от таверны как можно дальше.

      «Глупый ребенок».

      Морген и не подумал предупредить его, что проклятая лошадь не вернется в мир живых с ним.

      «Бездумный идиот».

      Что ж, это было неудобно. Ему придется купить… черт возьми! Он вспомнил, что у него больше нет мешочка с золотом. И каким, черт возьми, способом он теперь, по мнению Моргена, должен был раздобыть лошадь, чтобы отправиться за Бедектом?

      Вихтих принялся вышагивать по улице прочь от таверны. Он решит этот вопрос позже. Сначала он прикончит этого воображалу. Раздражало, что какой-то новичок, о котором он никогда не слышал, расхаживает вокруг, называя себя величайшим фехтовальщиком.

      Упоминал ли Морген, что время в Послесмертии течет иначе, чем в мире живых? Он не мог припомнить; он не слушал, хотя маленький паршивец был горазд потрепаться. Служанка – как бы ее там ни звали – сказала, что Вихтих умер десять лет назад. За такое время его репутация могла и поблекнуть.

      «Могла… и?»

      Вихтих попытался припомнить, как звали хотя бы одного фехтовальщика, известного десять лет назад. Ему это не удалось. Плохо.

      – Паршивый свиноеб, сукин сын!

      Годы работы над репутацией, бесчисленные поединки, и все зря!

      «Придется начинать сначала».

      Вихтих заметил «Фелерхафте Тюрм», еще одну