Правда зеркала. Майкл Р. Флетчер

что этот Единый Истинный Бог? – спросил он.

      – Благодаря ему работают правила нашей реальности. Предполагается, что он – наш тюремщик, но одновременно они считают, что он никогда ни во что не вмешивается, – Цюкунфт пожала плечами. – Как по мне, это все не имеет особого смысла.

      Она тихо рассмеялась, положила руку на его правую руку и погладила большим пальцем толстый выпирающий шрам.

      – Так что это и впрямь религия.

      Штелен, даже пьяная, никогда бы не заблокировала его правую руку. Это была его все еще целая рука, она должна была всегда оставаться свободной, как и пространство вокруг нее, чтобы в любой миг, едва возникнет такая необходимость, ею можно было выхватить оружие. Что за жизнь вела Цюкунфт, если могла позволить себе быть настолько блаженно бездумной?

      «Не каждый в любой миг и в любой день готов к тому, что именно сейчас придется кого-нибудь прикончить».

      Бедект высвободил руку, и Цюкунфт надулась, делая вид, что опечалена.

      – Какие-то безумные говнюки будут пытать людей, которые оказались достаточно глупыми, чтобы попасться им, – сказал Бедект. – Зачем показывать это мне?

      – Твой список.

      Какого черта он сказал ей? Это было глупо.

      – Это список вещей, которые я не буду делать. В нем нет ни слова насчет того, что я должен мчаться и спасать каждого проклятого идиота. Наш мир – дерьмо. И дерьмо часто случается.

      Он снова увидел Моргена, его переломанные конечности, торчащие из грязи. Вспомнил и собственную ярость, охватившую его при мысли о том, что кто-то позволил себе сотворить такое с настолько чистой душой.

      «И чем это обернулось?»

      И однако же при этом воспоминании ярость снова вспыхнула в нем. Бедект стиснул зубы, и Цюкунфт чуть отодвинулась вместе со стулом.

      – Ты сказал, что не причиняешь вреда детям.

      – Так этому пацану я никакого вреда и не причиняю.

      – Ты позволишь причинить боль именно ему. И твое бездействие обречет его душу на ад Тойшунг.

      – Я не могу спасти всех.

      Безумие и крах ждали его, вздумай он выбрать этот путь.

      – А тебе про всех и не известно. И шансов спасти всех у тебя нет, – Цюкунфт не сводила с него зеленых глаз.

      «Ну и пусть сдохнут. Не моя проблема».

      – Это, – Бедект кивнул в зеркало, – это точно произойдет?

      – В происходящем задействовано слишком много людей, им всем надо будет принять слишком много решений, чтобы можно было что-то точно сказать.

      – Значит, этого может и не случиться?

      Цюкунфт уставилась на него.

      «К черту эту семейку».

      – Мы должны идти в Готлос, – сказал Бедект.

      – А это почти по дороге, – сказала Цюкунфт.

      Почти. Бедект вспомнил, как обезумевший от боли Морген умолял прикончить его. Рядом с тем пацаном не окажется никого. Он никогда не поймет, почему эти люди так ужасно обошлись с его семьей. Он стиснул изувеченную руку в кулак, хрустнули костяшки пальцев.

      Цюкунфт вроде сказала, что это – проверка?

      «Дерьмо».

      И