Моги. Не там, где ничего не случается. Олег Аблясов

продлить общение таксист.

      – В экспедицию. Индивидуальную… – сказал папа и, почему-то вспомнив про муравьёв, покосился на дочь. – Одного учёного и его дочери за компанию для этой экспедиции вполне достаточно.

      – Ээм, – дипломатично привлекая внимание водителя, продолжил учёный, кое-что заметив. – Вам не кажется, что у машины заднее колесо слегка, как бы это помягче выразиться, спущено?

      – Да-а? – нараспев вопросительно откликнулся таксист и высунулся из окна, посмотрев назад. – Так оно как и я – на расслабоне! Не напрягайтесь так, чего напрягаться, если всё равно произойдёт то, что должно произойти. Хоть готов ты к этому, хоть не готов, хоть накачана у тебя шина, хоть спущена. Садитесь, поедем. Если что, по дороге подкачаю. Поедем медленно, а движение здесь никакое. Так что никаких рисков. Кроме ваших нервов.

      На этих словах водитель сделал приглашающий жест рукой и включил музыку – что-то похожее на Боба Марли.

      Папа, вне науки будучи человеком деликатным, понимающе качнул головой, открыл дверцу, легонько подтолкнул дочь в спину и подтвердил:

      – Да, едемте, пожалуйста.

      Пока первые персонажи моей книги с чемоданами… нет, с рюкзаками и сумкой устраиваются в такси, чтобы доехать до аэродрома, я, пропуская этот длинный эпизод – ну, там, извилистая дорога, цветущие луга, прекрасный солнечный день, беседа ни о чём, бла-бла-бла, замена проколотого колеса на запасное и подкачка спущенного, и т.д. и т.п., – скажу вам прямо. Если в школе вам уже преподавали новейшую историю могов, то значит, вы знаете героические похождения мога Амадея. А если нет, тогда про него расскажу вам я.

      Начнём с того, что самолёт падал…

      Нет, сначала он, конечно же, летел в чудесный солнечный день. То выше белых пушистых облаков, то ниже, то прямо в облаках. Такой маленький, одномоторный, с пёстрой раскраской фюзеляжа – что-то типа белки-летяги с выпученными глазами и сверкающими двумя передними зубами. И лётчик был там будь здоров какой ас и весёлый при этом. Этакий брюнет средних лет с шальной улыбкой бывалого покорителя женских сердец.

      Он, то игриво поднимая брови, глядел в зеркало заднего вида на своих пассажиров, то оглядывался на них, отпуская штурвал и делая кистями рук «фонарики», то тыкал пальцем, обращая внимание на что-то внизу. В общем, делал всё, чтобы полёт стал незабываемым и чтобы с ним захотели лететь снова и всегда.

      Лётчик бесконечно что-то рассказывал, помахивая крыльями и летя, словно по волнам или горкам – вверх-вниз, вверх-вниз. А иногда закладывал такие виражи, что дыхание легко перехватило бы не только у тех, кто в этот момент находился в самолёте, но даже и у тех, кто, приложив ладонь козырьком ко лбу, смотрел на всё это с земли. То, что у лётчика просто-напросто не закрывался рот, выдавали наушники, которые, казалось, ходуном ходили на его ушах, повторяя движения нижней челюсти.

      – А хотите, я покажу вам трюк, который перевернёт вашу жизнь?! Нет, ну, не то что бы жизнь, это уж я, наверное, загнул, а ваше представление о том, что в ней невозможного нет?! – прокричал лётчик в наушниках у пассажиров,