Моги. Не там, где ничего не случается. Олег Аблясов

неё, блуждая по свету, то из этой остаточной пустоты ничего не может посыпаться с неба, так сказать?

      – Может. Если в остаточную пустоту попало что-то, а брешь в конкретном направлении не пробита, то это что-то может оказаться абсолютно в любой точке пространства, в том числе, и упасть там с неба.

      – А-а то, что ты стягивал руками, – Что Это Было дополнял свой вопрос усиленной и даже какой-то клоунской жестикуляцией, – и называется брешь в пространстве?

      – Нет. Это дыра остаточной пустоты. Но в ней была брешь.

      – Но-о, как бы это сказать-то, – призадумался папа Поэ, – ведь она в воздухе и из воздуха, да?

      – Да.

      – Но как же ты мог схватиться за воздух, – вскричал Что Это Было, – то есть, за, по сути, ничто?! Как за то, что нельзя взять, да даже увидеть, можно схватиться, и тянуть, и стянуть?!

      – Когда делаешь и не думаешь, получится или нет, то получается, – убеждённо ответил мог Амадей.

      – Поэ, я не могу, где мой диктофон? – прошептал папа уголком рта.

      – Я уже давно записываю, папа, – прошептала в ответ Поэ другим уголком, и слегка толкнула его локтем, показывая, что диктофон у неё за спиной.

      И подмигнула.

      – Вот смотрите, – предложил юноша. – Я сейчас наберу воздух, чтобы слепить из него комок.

      Он решительно и спокойно провёл перед собой раскрытой ладонью, как будто зачерпывал снег из сугроба, чтобы слепить снежок, потом помял что-то невидимое в руках, словно уплотняя. Взглядом попросил девочку вытянуть руку, диктофон неслышно упал, примяв траву за спиной Поэ, и положил ей на ладонь невидимый, но плотный, шероховатый, увесистый комок, надо полагать, воздуха.

      Лицо девочки онемело от удивления.

      – Он скоро исчезнет, – комментировал свои действия юноша. – Как растаял бы снежок в твоей ладони.

      Видимо, ком воздуха исчез, потому что девочка начала отряхивать ладони.

      – Хочешь попробовать? – предложил мог Амадей. – Просто не думай, получится или нет.

      И, глядя, как забавно и безуспешно девочка царапает, как кошка, воздух, спросил:

      – Как тебя зовут, спутница Что Это Было?

      Поэ перестала хвататься за воздух и, вспомнив, что у могов, как сказал этот удивительный юноша, первое слово важнее второго, ответила не сразу. Но, кажется, изрядно членораздельно, чтобы быть верно расслышанной.

      – Поэ.

      Чтобы стало понятным, как это прозвучало, произнесите это имя раздельно и максимально твёрдо. Вот так. П! О! Э! Вот так она и сказала. Но мог Амадей сообразил, что не надо называть её Пэ О Э, он правильно понял слишком усердное желание девочки оказаться понятой.

      – Что вас привело сюда, Что Это Было и Поэ?

      – Э, как бы это попроще сказать-то, – неуверенно начал папа, потому что не сомневался в том, что его в очередной раз не поймут

      Всякий раз, когда он начинал говорить кому-нибудь о том, что его волнует, в ответ он слышал безудержный смех. И видел, как крутят пальцами у виска. Или пожимают плечами и отворачиваются, потеряв к нему интерес. Или машут раздражённо руками и толкают,