Легенда. Герои Урании. Алина Романова

любви к искусству. Он убивал не из-за постоянной потребности в крови, как вампиры, не просто из тупой злобности, как зомби, и не от ненависти ко всему живому, как мумии. Он лакомился чужими «искрами». В каждом существе имелась искра жизни, и скелет смаковал их, словно дорогие деликатесы, а страх, который испытывала жертва, придавал блюдам неповторимый пикантный привкус. Многим он казался слишком острым, но не все ведь способны оценить вкус трюфелей или устриц – только истинные гурманы.

      У стариков искры были угасающими, едва теплящимися, совершенно пресными. Дети светили ярко, их искры походили на кулёк разноцветных леденцов и бились в такт неспокойным сердцам. Мужчины полыхали кострами, точно редкие найгонские блюда, приправленные жгучим перцем, и могли только разжечь аппетит. Женщины же, напротив, отлично насыщали, обладали сочностью и своеобразным пряным вкусом. Их искры были питательны, полезны и хорошо усваивались, что необыкновенно важно в таком почтенном возрасте. Глюфус не отказывал себе ни в чём, но как истинный гастроном предпочитал женщин. Когда крючья касались парализованной жертвы, когда дрожь сотрясала её, когда в последнее мгновение взгляд Палача погружался в глубины её зрачков – тогда сокровенное, трепетное НЕЧТО перетекало в него, наполняя этот древний сосуд. Возможно, то была душа? Вероятно, понять и оценить это блаженство смог бы ещё аристократ-вампир, который тоже пьёт жизни – через кровь.

      Девушка в поле обладала необычайно яркой жизненной искрой. Её душа горела, словно золотая свеча, и старый Глюфус пожелал непременно отведать её. Со сладострастным трепетом представлял он, как набросится на неё, свяжет и заткнёт рот: когда жертва кричит, то теряет часть своей жизненной силы. ЧУВСТВО СОПРИКОСНОВЕНИЯ. Предсмертный хрип, последние конвульсии, глаза, постепенно мертвеющие, откуда уходят страдание и мысль… Нет, он не станет торопиться. Для такой редкой дичи он придумает что-нибудь особенное, по-настоящему интересное, и тогда искра вспыхнет ярче. В идеале хорошо было бы поработать с эмоциями, например, со страхом, правда, в полевых условиях обходишься тем, что есть. Можно подвесить девушку за пальцы и смотреть, как они, один за другим, выскакивают из суставов. Можно потихоньку вытягивать жилы, можно рвать ногти, возбуждать болевые рефлексы в нервных узлах или вынимать ложкой замороженный мозг, сделав «глясе»… Между прочим, когда вонзаешь в зрачок раскалённый стержень, то белок вокруг него сначала сворачивается, точно яйцо-пашот, а потом взрывается.

      Он облизнулся.

      Да мало ли способов приготовления. Это он обдумает на досуге, а пока следует хорошенько подготовиться к захвату. Скелет мысленно пробежался по Гримуару. Заклинание «Петля Ужаса»? Чего доброго, ещё задохнётся, вон какая у неё тонкая шейка. «Слепец»? Могло бы сработать, но вдруг девица бросится бежать? Без глаз много не набегаешь, но и сам Глюфус уже не молод – да что там, просто дряхл! Вполне возможно, что он попросту не догонит девчонку.

      Глюфус клацнул челюстью и поправил капюшон, с которого посыпалась труха. Терпение.

* * *

      А та