Легенда. Герои Урании. Алина Романова

никогда и не надеялся на обладание уранской короной, но не упускал возможности вставить палки в колёса другим. Глядеть, как в борьбе за трон сцепятся старшие – что может быть забавнее? И он крикнул:

      – Все слышали, как отец сказал, что Эверленн – лучший из всех!

      – Лжёшь, фрогл, подземная лягушка! Батюшка назвал меня самым мудрым! А кто, как не мудрейший, должен стать королём?! – завопил Гальядо.

      Тут уж загомонили все.

      – Молчать!!! – рявкнул Борикс так, что тренькнули стёкла. – Отец ещё не умер, а вы уже кинулись рвать королевство! Посмотрите же – он хочет что-то сказать! Слушайте! Слушайте!

      Тень смерти уже покрыла лик, но Оуэн успел проговорить:

      – Преемника… не назову… В завещании… сказано… Пусть это… решит Грааль.

      Оуэн вздохнул в последний раз, и улыбка неземного восторга заиграла на его губах.

      – Господи… – прошептал он. – Я узрел Тебя!

      В огромном зале они остались наедине с телом того, кто почти тысячу лет правил королевством. Этой смерти многие желали и почти все надеялись на то, что она придёт своевременно. Но вот ЭТО случилось, а они растерялись, словно малые дети, заблудившиеся в дремучем лесу. Оуэна могли любить, презирать, уважать или ненавидеть, но в глубине души никто не представлял себе, что же будет, если король действительно умрёт. Оуэн был всегда, сколько они себя помнили, величие его фигуры заставляло их трепетать. Он судил их, награждал и наказывал, был самым строгим судьёй и самым лучшим советчиком, и без него они все ощутили себя… покинутыми. Перед этим бледнели их мелкие ссоры, дрязги, мечты о наследстве и соперничество, тайное и явное, борьба за милости. Отец… Он был незыблем, как сама Монсальват, и казался вечным, как солнце.

      – Что же нам теперь делать? – раздался в тишине неуверенный голос Пэйла. – Наверное, следует сходить и позвать кого-нибудь?

      – Рискни, – отозвался угрюмый Морер, бросая на братьев подозрительные взгляды.

      Но лорд Эдемиона не решился на это. Кто знает, что здесь может произойти.

      – Эй! – крикнул он. – Кто-нибудь! Оуэн скончался!

      «…кончался… ался…» – ответило эхо.

      – Сюда! Кто-нибудь!

      «…будь… будь…»

      В дверях на противоположной стороне появился камергер.

      – Сюда! Подойдите и убедитесь, что всё кончено.

      Сэр Бедивер приблизился, поднёс ко рту умершего бронзовый дискус. Удостоверившись в том, что дыхания нет, он закрыл опочившему государю глаза, после чего переломил свой жезл и дрожащим фальцетом трижды провозгласил:

      – Король умер! Да здравствует король!.. Король умер! Да здравствует король!.. Король умер! Да здравствует король!

      – Да здравствует король! – нестройно повторили за ним принцы.

      Это выглядело сущей насмешкой – какой король?

      – Ну, удружил папаша, – почти не понизив голоса, обратился Кисаи к Мореру. – Клоун проклятый! Не мог объявить наследника, как полагается. Тогда бы знали, кого придушить в тёмном закутке.

      – Ничего, –