.

интригующим взглядом посмотрел на меня улыбнулся , закачав головой.

      – Ты и представить не можешь, сколько в нем смысла..

      – Я вся внимание.

      Набрав в легкие побольше воздуха, молодой человек, с отнюдь не напыщенной серьезностью, а скорей с деловитым сочувствием начал объяснять.

      – Дикое мыло – это разновидность полевого колокольчика, – сказал он, и крутанул руль на очередном перекрестке, – Маленький, синий цветок, не любящий одиночество. Порой, на одном стебле бывает до десяти соцветий. Солнцу он предпочитает тень, а дождь не любит вовсе. Если хоть одна капля попадет на его лепесток, он наглухо закрывается, иногда до полной погибели. – мы проехали еще один перекресток и остановились у светофора.

      – Допустим, – нахмурила я брови, – хотя здесь не больше информации, чем в моем имени.

      В ответ он устало вздохнул.

      – Ты веселый, открытый человек, всеобщая любимица, скорей всего единственный ребенок своих родителей, но стоит тебя ранить достаточно глубоко, как ты закроешься наглухо от всего окружающего мира.

      Я попыталась скрыть удивление.

      – Ты угадал лишь про единственного ребенка в семье, остальное – предположения. – Проговорила я, нервно теребя перекинутый через плечо ремень безопасности. А ведь он попал в яблочко. – Но почему бы тогда не ограничиться просто колокольчиком?

      Молодой человек пожал плечами, как будто все лежит на поверхности, и я не замечаю очевидных вещей.

      – Потому что колокольчиков более ста видов, а ты как нельзя лучше подходишь под описание дикого мыла.

      Кто бы мог подумать, что с этим человеком я буду говорить о колокольчиках. Но беседа протекала так легко и непринужденно, что я позабыла все обидны, более того – впервые в жизни кто-то попытался копнуть немного глубже обычной обертки, что было несомненно лестно, и каким-то нечаянным образом – им стал совершенно незнакомый человек. Не важно, что меня сравнили с …

      – Это сорняк.

      – А что плохого в сорняках? – Спросил он.

      – Это паразиты, незваные гости, нахлебники.

      – Все люди – паразиты, но ты же называешь себя человеком, -продолжал молодой человек с той же присущей ему непринужденностью. Мне нравилось, как он пытается оправдать колокольчик в моих глазах.

      Я промолчала и он, убедившись, что не дождется ответа продолжил.

      – Теперь твоя очередь. Ты ведь наверняка подписала меня каким-нибудь интересным словечком?

      Еще пол часа назад я бы не осмелилась произнести это вслух, но сейчас между нами больше не было подобных преград.

      – Шляпа! – Без капли стеснения произнесла я.

      – Примитивизм… – В его голосе чувствовалось разочарование.

      – Но образно.

      – Согласен. С этим не поспоришь.

      Я кивнула – то то же.

       На центральной улице города как всегда была длинная пробка. В лучшем случае, мы бы простояли минут 15-20, в худшем – около часа. Но как-то это не заботило вовсе.

      Мой спутник легким движениями пальцев постукивал