Сердце падшего короля. Кэтрин Болфинч

свадьбе.

      Я навещал отца всего пару раз, хотелось поскорее избавиться от его присутствия в наших жизнях, но он, как назло, все равно мелькал в ней случайной доставкой, кружкой кофе, фамилией и чертовыми светлыми волосами, которые мы все видели в зеркале. Судьба явно посмеялась над нами, подарив почти такую же, как у отца, внешность.

      Желания видеться с ним не было. Как, впрочем, и желания жениться на Лоле. Поэтому вскоре машина остановилась около высокого забора с колючей проволокой. Я оставил пистолет и телефон в машине, взял с собой только документы, прошел проверку на посту.

      – Идем, – хмурый сопровождающий потянул меня к выходу из небольшого помещения. Я оглядел костюм, белую рубашку, которую успели помять при осмотре. Отцу вряд ли понравится мой внешний вид. Очень жаль, что в наручниках он ничего не сможет с этим сделать.

      Сопровождающий провел меня по небольшому коридору, несколько раз сворачивая налево и направо и здороваясь по пути с другими мужчинами в форме. Я рассматривал все вокруг, будто оказался здесь впервые. Признаться честно, это самое отвратительное место, в котором я бывал. И мне нравилось то, что теперь отец находился здесь.

      Мы остановились около железной двери. Щуплый мальчик – а по-другому я не мог его назвать – открыл дверь, пропуская меня внутрь. Его оценивающий взгляд скользнул по тату на шее, идеальному костюму, и остановился на лице.

      – Наверняка, и ты здесь скоро окажешься, – задумчиво выдал он.

      – Время покажет, – хмыкнул я, входя в маленькую комнатку для свиданий. Она почти ничем не отличалась от тех, что показывали в фильмах: стол посередине и два стула, выцветшая краска на стенах, крохотное окно под потолком с решеткой, еще одна дверь, ведущая на ту сторону жизни, и два сопровождающих, словно греческие статуи у входа в какой-нибудь безумно древний храм.

      Отец сидел за столом, его запястья были скованы наручниками, голова опущена вниз, в волосах прибавилось седины, а на лице морщин. Ему даже шла эта кротость, отражающая во всем внешнем виде. Он выглядел не таким безумным, когда несколько пар глаз наблюдали за каждым его действием.

      Я отодвинул стул напротив него. Ножки противно заскребли по полу. Отца всегда бесила небрежность. И это сработало, он резко поднял голову, прищурился, оглядывая меня. Наверняка, уже заметил мятую рубашку.

      Мы не сказали ни слова, я сел, сложил руки в замок перед собой и усмехнулся.

      – Даже не обнимешь отца? – он театрально выгнул бровь.

      – Оставим прелюдии до лучших времен, – которые никогда не наступят.

      – И чем же я заслужил визит своего наследника?

      – Его свадьбой, – усмехнулся я, деловито откинувшись на спинку старого стула, расстегнул пуговицу на пиджаке. Он понимающе кивнул, задорно подмигнул, будто никогда в жизни не делал ничего незаконного.

      – Отличный ход, да?

      – Сомнительный. Не думал, что ты так беспечно поставишь на кон нашу репутацию моим браком с ней, – с лица вмиг пропали веселье и доброжелательность. – Отмени