Сердце падшего короля. Кэтрин Болфинч

видела Лукаса, не заглядывала в его клуб и не танцевала с тех пор, как он вручил мне то проклятое кольцо. А сегодня, кажется, собралась сделать все, что не делала до этого.

      Я так и не надела бесполезную побрякушку. Кольцо все также жгло кожу, заставляло жалеть себя и свою жизнь. Было проще притворяться, что ничего не происходит, что я все также живу свою обычную жизнь. Вот только белое платье в пол на мне говорило об обратном.

      – Какая ты красивая! – воскликнула мама, сложив руки в замок. Я нахмурилась, оглядывая пышную блестящую юбку, тугой корсет, поднимающий грудь так высоко, что она становилась на парочку размеров больше. Мне не нравилось. Я выглядела как диснеевская принцесса, а на самом деле была, как и сказал Лукас, танцовщицей.

      – Нет, – категорично отозвалась я, отходя от зеркала. Отец тяжело вздохнул, Рамона вопросительно вздернула брови. Я все еще не могла поверить в то, что его отпустили под залог.

      – Но почему?

      – Потому что это не то платье, в котором я хочу быть проданной.

      – Лола! – не сдержавшись, прокричал отец. Мама положила руку на его плечо в попытке успокоить. И почему именно сейчас я должна еще и наблюдать за их треугольником?

      Я вернулась в примерочную, задернула штору, потащила корсет вниз. Рамона заглянула внутрь. Слишком смирная в последнее время для того, чтобы я посылала ее в ад несколько раз за день.

      – Чего тебе?

      – Думала, понадобится помощь со шнуровкой.

      – Не думай, у тебя не получается.

      – Может быть, тебе нужно какое-то определенное платье? Все девочки ведь когда-то мечтали об идеальной свадьбе.

      – Рамона, ты, как никто другой, должна понимать, что такое вынужденный брак, – устало отозвалась я, позволяя ей распутать шнурки на спине. Проворные пальцы освободили меня от корсета намного быстрее, чем я бы освобождала саму себя.

      – И почему это должно мешать свадьбе мечты? Почему ты должна отступаться от своих желаний? Пусть ты и выходишь замуж не по любви, но разве ты не можешь сделать этот день хоть немного лучше?

      – Он станет лучше, если Лукаса в нем убьют, – я взглянула на девушку в отражении зеркала. Она поджала губы и легко кивнула. – Ты не моя подруга, и не можешь давать мне такие советы, – осадила я, придерживая платье у груди одной рукой. Рамона сжалась, сложив руки на груди. На долю секунды даже стало ее жаль.

      – Принесу следующее платье.

      – Принеси то, которое не одобрил отец, оно прямо как из моей мечты, – сама удивилась тому, что сорвалось с моих губ, но это была правда. Я не видела себя ни в каком другом платье. И, как бы ни хотелось этого признавать, Рамона права. Вряд ли Лукас умрет в день свадьбы. Я должна сделать этот день хоть немного радостным. Пусть я буду великолепно красива. Никто и не заподозрит, что я плакала почти каждый день.

      Рамона вернулась через несколько секунд, держа в руках то самое платье: полностью кружевное, с открытой спиной и закрытое спереди, с длинным расклешенным рукавом и обтягивающей юбкой в форме русалочьего