Соль. Елена Михалёва

тряхнула головой, отгоняя наваждение, и снова воззрилась на свои вытянутые руки.

      То, что почудилось мне трубками, оказалось лишь тонкими кружевными лентами на рукавах.

      – Госпожа Луиса, вам снова нехорошо? – Инес уже стояла подле меня.

      – Нет, – пробормотала я. – Но доктор прав. Я определённо перегрелась. Нужно возвращаться домой как можно скорее.

      Я снова посмотрела в зеркало, но на сей раз не увидела ничего незнакомого. Лишь себя, Луису де Верта, старшую дочь губернатора портового города Порто-Крус. Бледную и лохматую, как бродяжка.

      К тому моменту, как Пабло возвратился с экипажем, Инес помогла мне привести себя в порядок. Последним штрихом я надела свою любимую шляпу с широкими полями и белыми перьями, которую однажды покупала здесь же у мадам Мариз. Вещица выглядела изумительной. Я кокетливо носила её чуть набок, с чётко выверенной небрежностью. Шляпка мне шла, что ни говори. И это поднимало настроение, заставляя позабыть о пережитой неприятности.

      Хуан и Педро погрузили в экипаж наши покупки, которые услужливые прохожие принесли в магазинчик, когда я упала в обморок. Правда, Инес заметила, что пропал кусок телятины в пергаменте и кулёк с виноградом, но всё прочее, как ни странно, умыкнуть не успели. Вероятно, не хотели связываться с губернаторской дочкой. А то и побоялись брать грех на душу, обирая поражённого недугом человека. В последнее верилось особенно слабо.

      Напоследок я поблагодарила госпожу Мариз за помощь и оставила ей щедрые чаевые.

      Мы с Инес заняли место внутри душного экипажа, прихватив с собой мешочек со льдом. Хуан и Педро устроились на козлах. И мы, наконец, двинулись к дому.

      Особняк губернатора находился на самой окраине города. Прямо за ним начинались наши чайные плантации, за которые отца в шутку прозвали чайным королём. Правда, минувшие два года выдались неурожайными из-за засухи. Это снизило экспорт и сократило доходы острова почти втрое. Отец искренне боялся, что этот год выдастся ещё хуже. Плантации орошали каждое утро и каждый вечер без устали. Но жара лишь ежедневно нарастала, грозясь погубить молодые побеги. Тогда не просто чайное королевство останется ни с чем: будет не на что содержать Порто-Крус грядущей зимой.

      Экипаж въехал во двор сквозь распахнутые кованые ворота. Колёса застучали по неровной каменной кладке. Лошадки сделали круг, объезжая большую клумбу, засаженную маргаритками, чтобы подвезти нас к порогу. И я невольно выглянула в окошко на жёлтый особняк с белыми колоннами.

      Мой дом, знакомый и родной с детства. Здесь всё было мне привычно. Вон за тем окном отцовский кабинет. А возле этих кустов я в детстве вывихнула лодыжку, спасаясь от шершня. Вероятно, я действительно очень сильно перегрелась на солнце, раз с чего-то вдруг решила, что я – вовсе не я. Эта жизнь была моей. И дом тоже был моим отчим домом, где меня любили.

      От этих мыслей настроение поднялось окончательно, и едва экипаж остановился, я бодро выпорхнула из него прежде, чем Педро успел подать мне руку.

      – Разбирай покупки,