Соль. Елена Михалёва

же мне удалось, наконец, вылезти на палубу, громадная волна смыла меня за борт и утянула в чёрную пучину, где мне совершенно не удавалось вдохнуть.

      Я была уверена, что умираю. Клянусь, что отдала бы за глоток воздуха всё. Но тут из темноты в ореоле белого света возникло лицо капитана де Солера. Право же, смешно. Он явился ко мне, как ангел-хранитель. Только выглядел не одухотворённым, а ужасно серьёзным. И вдруг я начала дышать. Так резко, что в груди сделалось больно. В тот миг мне думалось, что ничего более нелепого привидеться просто не могло, но потом я увидела город.

      Нет, это был не Порто-Крус. Я вообще таких городов никогда прежде не видела. Здания в нём были высокими. Выше, чем колокольня нашей ратуши. Много-премного этажей сплошь из стекла и камня. Нелепые и неуютные на вид строения, которые мог возвести лишь очень ленивый человек, не желавший разбираться в архитектуре вовсе.

      Здесь пахло странно. Горьковатый дым мешался с ароматами, которым я не знала названия. Это пугало меня так сильно, что я бежала вперёд, не разбирая, куда именно спешу.

      Под ногами хрустели сухие листья. Яркие, как бумажные обрывки. Ветер гнал их по бесконечной дороге, но эта дорога выглядела неестественной. Она была гладкой и вилась впереди широкой, чёрной лентой. Лента разветвлялась между зданиями, как сосуды в громадной кровеносной системе. Только вместо крови по ней бежали люди.

      Жаль, что этих людей рассмотреть я так и не успела.

      Меня разбудил писк. Противный монотонный звук, который нарушил мой сон.

      Я открыла глаза с мыслью о том, что в каюте мышь. Однако, верещать в ужасе я вовсе не собиралась.

      Несколько мгновений я просто лежала, прислушиваясь к звукам. Скрипела обшивка. Снаружи раздавался плеск волн о борт. Качка бы вроде немного улеглась. Настолько, что я даже разобрала голоса матросов на палубе. И никаких мышей, разумеется. Никто не пищал, не скрёбся и не шуршал. Поэтому я полежала ещё немного и успокоилась окончательно, решив, что мне послышалось спросонок.

      Спать более не хотелось. Напротив, возникло желание поскорее вылезти из постели и размять конечности. Так я и поступила. Вот только пришлось умыться и одеться, потому что ходить по кораблю, полному одиноких мужчин, в одной ночной сорочке казалось мне идеей глупой. Если не сказать гибельной.

      Пока я приводила себя в порядок, небо за окном посветлело.

      Я остановила свой выбор на довольно глухом и плотном тёмно-зелёном платье с воротником-стойкой и множеством мелких медных пуговиц. С ними я провозилась добрых четверть часа, пока застегнула все, включая целые вереницы на манжетах. Однако, вздумай кто попытаться снять с меня это платье, ему удастся это сделать без должной сноровки едва ли к обеду. По тому же принципу я выбрала корсет, панталоны, чулки и туфли на шнуровке до щиколоток. Оделась тепло, но раннее утро в море обещало быть прохладным, поэтому я забрала волосы в небрежный пучок на затылке, заколола его черепаховым гребнем и вышла из своей каюты.

      В закутке, который служил коридором, я прислушалась. В капитанской каюте было тихо. А вот