Внутренняя красота. Марина Беликова

потом и Вика по глупости выдала, что Елена Сергеевна просила их быть со мной помягче ради костюмов. Наша учительница сразу поняла, что мне нельзя выступать на сцене (ну куда хромой-то?), но до последнего делала вид, что у меня есть шанс.

      – Ну что, дашь мне джинсы? – с надеждой спросила Соня.

      – Пошла ты! – я со всей силы оттолкнула её от себя.

      Соня упала в кучу грязного снега.

      Холодный, мрачный декабрьский день не располагал к прогулкам. Погода стояла отвратительная. И всё же я решила проветриться. Сапоги проваливались в противную рыхлую кашицу, а мысли путались в голове, точно белые крупицы летящего в лицо снега.

      До того дня мне не доводилось сталкиваться с подлостью и откровенным двуличием. Елена Сергеевна хотела меня использовать. Я поражалась тому, как цинично она поступила. Если бы она прямо сказала мне, что хромота является препятствием для выступления на сцене – о, это было бы очень обидно, но я бы приняла отказ. В конце концов, не её вина в том, что я больна. Но она лгала мне. Каждое занятие Елена Сергеевна хвалила меня за трудолюбие, отмечала прогресс. Возможно, она и не полностью врала. Целеустремленный человек может и реки вспять повернуть; даже полупарализованные ноги не помешали мне сесть на шпагаты и научиться держать баланс – хотя, видит Бог, это было трудно, адски трудно! Дело было не в ложной надежде на чудо, не во вранье и уж точно не в несчастной груде тряпья. Дело было в том, что я в очередной раз разочаровалась в людях.

      Я шагала вдоль дороги, не замечая ничего от слёз и хлопьев снега, летящих прямо в глаза.

      Всё случилось быстро. Скрип колёс. Ревущая машина. Удар. Я лежу на грязной заснеженной дороге и остекленевшими глазами смотрю в холодное, пустое небо.

      Сначала я подумала, что умерла. Мне этого хотелось. А потом я увидела незнакомое лицо, мало похожее на образ святого Петра. Перепуганный темноволосый мужчина хлопал меня по щекам и что-то говорил.

      – Ты слышишь меня?

      Я открыла глаза и сказала:

      – Меня не так-то просто убить.

      – Ты можешь встать? Осторожнее! Давай помогу, – мужчина бережно взял меня под локоток, осмотрел лицо. – Сломала что-то? Голова кружится? Что болит?

      Мне хотелось сказать, что у меня болит душа и ранено сердце, но бедный водитель так перепугался, что впору было вызывать скорую ему самому.

      Он вовремя затормозил. Машина слегка ударила меня, и я упала на грязную дорогу. Голова не пострадала – я была в толстой вязаной шапке, да ещё и с плотным капюшоном. Перепачкала куртку (ой, мать опять будет орать!), ушиблась, но серьёзно не пострадала. Даже испугаться толком не успела.

      Убедившись, что самый худший исход миновал, он принялся меня отчитывать:

      – Надо смотреть, куда идёшь! Почему ты выскочила на дорогу? Пешеходный переход дальше. Господи, да я же чуть не убил тебя…

      – Извините, – сказала я.

      Что тут ещё скажешь? Да, я была так расстроена и не смотрела по сторонам, ничего не видела и не слышала. Могла вот так глупо погибнуть в расцвете лет только из-за того, что меня не взяли в бандитки.

      – Ладно,