Ну ты, Маша, и коза!. Лина Филимонова

маленькой кисой!

      Вслед за этим – дружный гогот.

      Конечно, это шутка. Никто мне ничего отрезать не будет. Девчонки просто развлекаются. Дуры! Идиотки малолетние! Накидались шампанского, решили пошутить. Может, еще и на камеру все снимают. Потом в сеть выложат.

      В таком случае даже хорошо, что у меня на голове мешок…

      Я ощупываю наручники. Они явно не настоящие, так, игрушка из секс-шопа. Но запястья из них не вытащить. Зато можно разорвать цепочку… Нет, не поддается, как ни стараюсь.

      – Штаны с него снимай! – командует одна из хулиганок.

      – Я не буду!

      – И я не буду.

      – Машка пусть снимает!

      Интересно, почему именно Машка?

      Чувствую, как кто-то возится с моим ремнем. Машка? Я бы этой Машке устроил армагедец и апокалипсис…

      Но пока что пытаюсь незаметно растянуть звенья на цепочке от наручников.

      – Будешь знать, как обижать хороших девочек! – раздается над моим правым ухом. – И водиться с помойными кошками!

      С какими, нахер, кошками? И кого это я обижал? Я только приехал! Еще никого и пальцем тронуть не успел.

      Над левым ухом щелкает что-то железное. Ножницы? Секатор?

      А-а-а!

      Я в шоке. В ахуе. Мне капец как страшно!

      Но не всему мне. Есть у меня один безбашенный и, видимо, бессмертный фрагмент организма.

      – У него стоит, – хихикают девчонки.

      Ну да, когда входит дама, джентльмен встает. Так у нас, настоящих джентльменов, принято.

      А дама как раз расстегнула мои брюки.

      А может, девушки просто хотят большой и чистой любви? Групповой. Я только за! Честно. Не надо насилия. Уберите секатор. Сколько вас тут? Не ссыте, леди, я справлюсь.

      – Сейчас котику яйки чик-чик, – измывается одна из девчонок.

      – Котику отрезали конец – вот и сказочке конец, – напевает вторая.

      Остальные хохочут, аж заливаются. Охренеть, какая смешная шутка!

      – Так, у кого секатор?

      – У меня.

      Снова железный лязг над ухом.

      – Режь.

      – Трусы мешают.

      – Снимите с него трусы!

      – Я не буду его за писюн трогать.

      – И я не буду.

      – Пусть Машка трогает.

      Да почему Машка-то? Какого хрена?

      – М! М! М! – ругаюсь я страшным матом сквозь липкую ленту на губах.

      – Тут есть железные щипцы, – выдает одна из хулиганок. – Я его сейчас щипцами подцеплю, а ты держи секатор наготове.

      Что, мля? Вы это серьезно? Девки, вы вообще охренели?

      – Крови, наверное, много будет. Может, ведро подставим? А то убирай потом.

      Я чувствую резкое головокружение и слабость в ногах. Реки крови… Мой отрезанный член в ведре…

      Жуткие картинки проносятся перед глазами.

      А сейчас меня трогают за то, чего я могу лишиться уже через секунду.

      – Писюн неправильный – слышу я растерянный голос одной из девчонок.

      – В смысле – неправильный?

      – Не тот.

      Что, мля? Писюн, говорите, пошел не тот? Мой настоящий джентльмен вам еще и не нравится? Капец…

      Нормальный