Игра. Не всё в жизни объяснимо. Анастасия Леонидовна Дюкова

у людей тогда не было культуры тушить и кидать в мусорку. Вечно пьющие работники ЖЭС, особо не спешили выполнять свои обязанности, они и сейчас не особо торопыги. Ещё я не любила, когда мать меня отправляла в соседний дом за хлебом: там работала продавщица, которая постоянно, улыбаясь, хамила людям. На вопрос «Свежий ли хлеб?» – мать просила спрашивать об этом – мне периодически отвечали: ты и такой не испекла. Я не любила ходить в этот магазин в её смену.

      Гулять во двор я не ходила – там со мной не дружили, и это спасибо мамочке. В тот вечер я пошла гулять, но начался дождь. Сначала с подругами сидели в моём подъезде на подоконнике играли в лото. Соседи ходили туда-сюда, туда-сюда – было как-то не то. Так как лото было моё, я решила пригласить их к себе домой. Я понятия не имела, что этого, оказывается, нельзя. По вечерам мама шила на ножной швейной машинке, которая стояла в зале. По поводу ободранных ниток она не беспокоилась, кидала всё на пол. Мы с сестрой привыкли к тому, что весь ковёр был в нитках, для нас это стало нормой, как и для работников ЖЭСа не убранная территория остановки. Для других, оказывается, нормы никто не отменял.

      – Как так можно? Вы же здесь живёте, ну шьёт – ну пусть подметёт за собой.

      Соседка ещё долго возмущалась. Её подруга как-то пыталась меня оправдать, но у неё это не получалось. Та, которая возмущалась, сказала, что даже не зайдёт в зал. Мне было стыдно, обидно и неудобно, настроение уже было испорчено, ничего не оставалось как попрощаться. Закрыв за ними дверь, я взяла веник и начала подметать ковёр. Вскоре пришла с работы мать, увидев чистый ковёр, она сказала:

      – Молодец, теперь ты отвечаешь за уборку.

      Её властность и требовательность были настолько сильными, что я не могла сказать ничего против, а иметь свою точку зрения, вообще, запрещалось. А где же тёплая, любящая, заботливая мать, про которую говорят люди? Её не было, как и не было любви с ее стороны. Жизнь в семье была серой и грустной, не спасали даже тортики, покупаемые отцом во время получки. Это был мой второй мир.

      В то время мне казалось, что у меня была обычная семья: папа, мама и сестра младше на год, плюс как у всех были бабушки и дедушки. Родители матери – это про которых я рассказываю и наличие деревни, в которой жили родители отца. Недалеко в другой деревне жила с семьёй сестра папы. С моей сестрицей мы не поладили с самого начала. Наши вечные гав-гав и мяф-мяф друг на друга, делали слишком много шума и скандалов, поэтому хотя бы на лето, наши родители отправляли её на дачу, о которой я хочу забыть, а меня к папиной сестре в деревню. В середине лета мы менялись. Хотя бы не на долго в семье наступала тишина.

      Главой семьи был дедушка – он сделал всё для этого. Ведь любовь – это ответственность, желание помогать и заботиться, в принципе, он соответствовал быть главным, а я пыталась соответствовать и оправдать всё то, что в меня вкладывалось. Мать ревновала,