Стезя Ерсака. Охота на чудовище. Елизавета Башмак

лишний раз вздрогнуть.

      – Уверена? Мне кажется ему дурнеет, у нас может не быть этих лишних часов! – Агнеша не на шутку нервничала, ей нужен был этот парнишка живым, и никак иначе.

      – Да! Все будет хорошо! Не волнуйся!

      Она заботливо положила голову Вишуя себе на колени и стала что-то мелодично напевать ему на ухо.

      – Что он тебе так сдался? Это кто вообще такой? – Вук все еще негодовал по поводу их решения спасти чужака.

      – Слушай, ты из моей жизни знаешь очень немногое, кроме того что я бывший Ерсак. Неужели этого факта не хватает, чтобы понять, что все живые существа, с которыми я сталкивалась в своей жизни и сумела запомнить их имена, имеют важнейшее значение и являются ценными особами?

      – Ну… нет? Слушай, ты часто таскаешься с всякими отбросами, я даже не подумал что это может быть что-то серьезное.

      – Хоть раз при вас я называла их имена? Или в разговорах с ними, когда ходили на совместные дела, ты слышал это? Нет? А ты знаешь, как я отношусь к именам, ими не разбрасываются в пустой болтовне. – она злобно напирала на него фактами, и казалась очень обижена тем, что он не смог этого уловить и запомнить.

      – Да, я помню. Помню, когда ты впервые раз назвала меня по имени, спустя более полугода совместной работы, я почему-то расплакался, – он виновато понурил голову и уже тише заговорил, – ведьмовство это оказывается какое-то словесное, ты вкладываешь в них столько смысла… – Он задумался, вспоминая тот вечер, когда его внутренности выпотрошили наружу, и он был при смерти. Он лежал у Агнеши на руках, а та называла его по имени, прося его не умирать, и Вишуй плакал от этого, потому что кроме своего имени не слышал и не чувствовал ничего. – Прости, я не хотел тебя обидеть и задеть…

      – Забудем, что было то было, возьми себе в урок и оставь. Это мои заморочки, и я должна объясняться, прежде чем орать на всех вокруг. Сама сорвалась, зря тебя ударила, просто нервы сдали. – Она быстро отчитала его и отвернулась, продолжая наблюдать за сидящей Казимирой и умирающим Вишуем.

      – Мне правда херово с этого, послушай…

      – Забей, – она отмахнулась от него рукой и голос ее едва заметно дрогнул.

      Она ударила его, накричала, перевела себя в позицию жертвы и в итоге заставила извиняться, а он проглотил это и готов был лизать ей ноги, вымаливая прощения, на что получил лишь отмашку и недовольное лицо.

      Наконец, когда солнце покоилось в зените, а воздух едва заметно дрожал от жары, Казимира присела на колени рядом с Вишуем и сложила ладони ему на грудь. Она стала шептать молитвы к Брячиладе и Житороду, прося их об очищении и искуплении, добавляя мысленно заклинания изгнания.

      Поднялся сильный ветер, пыль, листья и разный хлам заметались в воздухе, стали собираться в вихрь, кружась в маленьких воронках. Они струились вокруг Казимиры, закрывая ее и Вишуя в кольцо.

      Тучи в мгновение ока набежали из неоткуда и заволокли небо, стало темно, и лишь ведьма и чудь излучали слабое свечение.