Генератор страха. Николай Иванников

мужскую, затяжку и сразу потерялась в полосах белого дыма. – Я даже рада, что вы не из милиции.

      – Это почему?

      – Потому что я тоже не уверена, что они найдут того, кто толкнул Андрея на этот шаг… То есть в том случае, конечно, если все это не было тем трагическим стечением обстоятельств, о котором вы говорили.

      – А во мне вы, значит, уверены, Вера Николаевна?

      – Не надо называть меня Верой Николаевной, хорошо? Меня никто так не называет. Обычно все называют меня Верочкой, даже учителя в школе так называли… А как мне называть вас?

      – Мне не очень нравится имя, которое дали мне родители, и поэтому я называю его крайне редко, лишь в случае жесткой необходимости. Но люди, которые меня знают, зовут меня Фенимором. Я буду благодарен, если также будете называть меня и вы, Верочка.

      – Верочка – не «вы», – поправила его девушка. – Верочка – «ты».

      – То же самое я могу сказать и про Фенимора… – Он улыбнулся. – Так как насчет ключа от офиса, Верочка? Он у тебя есть?

      – Ключа у меня нет, но он бы вам… то есть тебе, и не помог. Кабинет Андрея сейчас опечатан, да вы… Да ты бы там ничего и не нашел. Но что касается номера, с которого звонили Андрею, на этот счет мне кое-что известно…

      Фенимор подошел к Верочке и взял ее за плечи.

      – Что же ты мне сразу этого не сказала, милая… Что это был за номер?

      – Я не могу говорить точно, потому что знаю об этом по слухам, но… Я слышала это от одного из наших сотрудников – Вадика Кувшинова, начальник охраны, – и у меня есть все основания ему доверять. Он сам бывший милиционер, у него остались еще какие-то связи, он всегда старается быть в курсе всех дел. Так вот, он нам рассказывал, что следователь выяснил номер, с которого поступил звонок, после чего Андрей выбросился из окна. Звонок поступил с квартирного телефона одного из домов где-то в районе Октябрьского Поля. Точный адрес мне неизвестен, но следователь его выяснил и навестил эту квартиру…

      – Надо же, как быстро у нас работают следователи! – сказал Фенимор с восхищением. – Может быть, ты еще скажешь мне, что подозреваемый уже арестован?

      – В том-то и дело, что никакого подозреваемого нет! Кувшинов сказал, что в этой квартирке живет лишь одинокая бабушка лет восьмидесяти, и она редко появляется на людях, целыми днями лежит на диване, смотрит телесериалы и таблетки пьет чаще, чем воду… У нее есть сын, которому самому уже под шестьдесят, но он появляется так редко, что соседи не всегда узнают его в лицо. Он живет где-то на Севере, в последний раз приезжал два года назад, на похороны отца. С тех пор больше не объявлялся. Про других родственников ничего не известно. К тому же квартира у бабки на первом этаже, на виду у всех, и никто из соседей не видел, чтобы к ней кто-нибудь приходил. Бабулька поначалу даже не могла понять, что хочет от нес следователь. Она отрицала, что кто-то пользовался ее телефоном, и, естественно, ничего не слышала ни про Андрея, ни про «Мерлин»…

      Верочка замолчала, а Фенимор, погоняв сигарету из одного уголка рта в другой, отошел от нее, потирая щетину на подбородке.