Эпоха Древних. Замиль Ахтар

из моих многочисленных врагов. Но знай, что хотя я долго пребывал в ступоре, ты заставила меня действовать».

      Ответ краткий, но в нем заключено многое. В идеале Иосиас должен собрать солдат, готовых быстро пройти через земли неверных. А захват городов Баркама на побережье или даже угроза им создадут как раз то давление на этого мудрейшего человека, которое мне и нужно, и заставят его с поджатым хвостом приползти к моим ногам.

      А потом я использую Нору как дополнительную приманку. Палка вместе со сладкой ягодой убедит его присоединиться к нам.

      Я зачерпнула руками рисового плова – много изюма, кардамон и чуть-чуть козлятины. И пока жевала, думала о человеке, который, без сомнения, постарается разрушить все мои планы.

      Кева внешне красив и загадочен, но в душе такой простодушный невежда. Наши шпионы сообщили, что ему не удалось заключить союз с детьми Мансура. Но этот союз и не был его лучшей картой. Нет, Кева будет искать помощи могущественного Сирма и еще более могущественного Кашана, граничащих с нами с обеих сторон.

      Кашан совершенно непредсказуем – там мириады фракций, и иерархия до неприличия сложная. Я вспомнила болезненные уроки, где я могла бы все это усвоить. Тогда я боялась получить от Философа удар палкой, поскольку с трудом могла назвать различия между сирдаром и сиди. Теперь я жалела, что он не бил меня крепче, чтобы была повнимательнее. Если бы я понимала внутренние проблемы Кашана, то могла бы этим воспользоваться.

      Однако будь я игроком, поставила бы на то, что в Кашане откажутся помочь Кеве, – если он не пообещает солидную плату. Он может предложить Мерву, чтобы наказать детей Мансура или чтобы принудить их к союзу, как я Баркама.

      Сирм также имеет достаточно сил, чтобы изменить баланс в пользу Кевы. И я не допускала, что шах Сирма скажет «нет» своему самому прославленному янычару, своей мертвой дочери и принцу Аланьи, который спас его от неминуемой гибели.

      На следующее утро, после довольно сложного заседания Совета семи, я пришла в покои Пашанга, чтобы обсудить вопрос Сирма. Я не выносила этого на обсуждение на совете, и прежде всего из-за Гокберка, поскольку пропасть недоверия между нами становилась бездонной. Мне не хотелось, чтобы члены совета знали о моих планах – враги показали, что намерены стравить нас друг с другом. Учитывая существующие разногласия, это будет несложно.

      Пашанг лежал обнаженным на шелковых простынях, подложив руки под голову, живот раздулся от выпитого этим утром. Мы были не самыми любящими супругами, но если он хотел меня – я не отказывала, хотя все меньше наслаждалась физической близостью. Он слишком много пил, слабел и утомлялся на мне быстрее, чем от скачки на лошади.

      Я скучала по тому времени, когда несколько лун назад он, десять лет представлявший подругу своего детства обнаженной, наконец-то сумел воплотить фантазии. Он был ненасытным, счастливым и полным страсти, какой ко мне никто не испытывал. Но мы оба быстро утратили новизну впечатлений.

      – Про забадаров Сирма болтают всякое. – Он почесал внутреннюю сторону волосатого бедра. – Я слышал, они