Физрук 7. Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

случае успеха операции, он тебе сможет еще пригодится.

      – А в случае провала, его заберут с моего трупа.

      – Зачем же так мрачно?!

      – Нужно учитывать любое развитие событий, – отозвался я. – Если что – будь моим душеприказчиком. Имеющиеся у меня деньги подели на три части. Одну часть отдай Ильину. У него мать парализована. Вторую, Рунге на клуб и киностудию. А третью, вместе с машиной и вещами – брату и сестре Борисовым…

      Вспомнив о Борисовых, я хлопнул себя по лбу! Ведь сегодня нужно было внести деньги за кооператив. Дьявол! Заморочил мне Витек голову своей операцией! А я тоже хорош! В комиссионку мотался, с Третьяковским лясы точил. Нужно срочно позвонить Вилене, может, еще не поздно?

      – Что с тобой? – удивился Курбатов.

      – Да так, кое-что важное забыл…

      – Ладно. Я тебя понял. Сделаю, как велишь. Больше не задерживаю.

      Вскочив, я пожал ему руку и бросился одеваться. Трудовик вышел меня провожать.

      – Давай, удачи! – сказал он мне, напоследок.

      Я поспешил из конспиративной квартиры. Сбежал по ступенькам на первый этаж, вылетел из подъезда, сел в машину и покатил со двора. У первого попавшегося телефона-автомата тормознул. Зашел в будку, выудил из кармана двушку, набрал номер квартиры Воротниковых. Конечно, был риск опять нарваться на мамашу, но мне было не до осторожности. Повезло, трубку взяла Вилена. Правда, на несколько мгновений я все же усомнился в этом, помня трюк, который со мною проделала Аглая Мефодьевна.

      – Саша, умничка, что позвонил! – воскликнула девушка, едва я осторожненько поздоровался.

      – Вилена, извини, замотался и забыл про то, что нужно сегодня внести деньги! – произнес я.

      – Я так и поняла, – откликнулась она. – Ничего страшного. Папа вписал в ведомость, что средства внесены. А оформить можно и завтра.

      – Отлично! Спасибо ему. Деньги я сейчас привезу к вам домой.

      – Хорошо, я буду страшно рада тебя видеть. Квартира двадцать три, подъезд ты знаешь…

      – Скоро буду!

      Повесив трубку, я пошел к машине. Нет, я не гнал слишком. Не хотелось обратить на себя внимание ГАИ. Изо рта у меня попахивает пахнет коньячком, а в кармане огнестрельное устройство. Да еще и патроны. Подъехав к воротам, я не стал сигналить Сидорычу. Сразу открыл калитку и шмыгнул во двор, а затем – в квартиру. Там взял семь тысяч и вернулся к «Волге». Сторож, правда, оказался тут как тут.

      – Не надолго, значить, заехал, – прокомментировал он. – А тут тебя спрашивали…

      – Кто спрашивал?

      – Вертихвостка, – откликнулся Артемий Сидорович. – Актрисулька с театру… Эка ца-ца. Не идет, а пишет.

      Сторож скрутил фиги и приладил к своей груди.

      – И что ей нужно?

      – Да все вызнавала, когда ты дома бывашь? Вы што? Куролесите?

      – И ты что сказал ей?

      – Не! Такую инхормацию я могу дать только милиции. Ну или собесу.

      – Благодарю за службу, Артемий Сидорович! – произнес я, похлопав его по плечу. – А скажи-ка, что это у нас во дворе всегда пусто?..