Диверсанты. Валерий Ковалев

части, старшина. Вас встретят.

      – Слушаюсь, – козырнул Юрка.

      – Ну, а теперь прощайте, – тряхнул руку каждому старший лейтенант. – Не поминайте лихом.

      Затем сел в кабину, водитель запустил двигатель, и грузовик выехал с территории.

      – Ну, вот и простились с флотом, – глядя ему вслед, вздохнул Зорин.

      – Почему простились? – обернулся к нему Сафронов. – Флагман с командиром обещали, что мы вернемся.

      – Да это я так, к слову.

      После этого все снова уселись на траву, потянулись тягостные минуты ожидания. На исходе второго часа (солнце стояло в зените) ребята перекусили захваченным в дорогу сухпаем, запивая его водой из фляг. Из одноэтажного кирпичного здания неподалеку, появились шесть летчиков в кожаных шлемах и комбинезонах и направились в сторону самолетов. Одновременно из штаба вышел какой-то человек и помахал в сторону группы рукой. Моряки встали, разобрали вещи и пошагали к штабу.

      Человек оказался лейтенантом в синем галифе и такой же фуражке с крабом, лихо заломленной набекрень.

      – Так, орлы, построиться по двое и за мной, – оглядел парней офицер.

      Спустя минуту диверсанты следовали за авиатором по серому бетону к взлетной полосе, где уже ревел двигателями тяжело выкативший туда бомбардировщик. Из открытой двери фюзеляжа в бетон упирался короткий алюминиевый трап, а в проеме темнел человек в шлеме.

      – Всем в машину! – громко заорал лейтенант, придерживая рукой фуражку.

      Поднявшись по одному наверх, моряки оказались в довольно просторном отсеке с длинными металлическими скамейками по бортам, где и расселись. Через минуту самолет вздрогнул (от рева заложило уши), и все почувствовали, как началось движение. Далее оно ускорилось, последовали несколько толчков, а потом возникло непонятное ощущение.

      – Никак летим, Юрок! – наклонился к тому сидевший рядом Мишка Усатов.

      – Вроде того! – откликнулся приятель и поднял кверху большой палец.

      За ребристой, дюралевой обшивкой монотонно гудели двигатели, крылатая машина уносила их все дальше.

      Спустя три часа, на закате, ТБ-3 приземлился. На другом аэродроме: поменьше первого, с зеленой травой и с трех сторон окруженном высоким лесом. Группа, прихватив вещи, выгрузилась из бомбардировщика и на взлетной полосе была встречена загорелым офицером в сопровождении старшего сержанта с медалью «За отвагу» на гимнастерке. Старший лейтенант принял от Легостаева пакет, сунул его в полевую сумку, а затем упруго прошелся перед шеренгами.

      – Слушать меня внимательно! – остановился в центре.

      – Вы прибыли в двести четырнадцатую воздушно-десантную бригаду под командованием полковника Левашова. Я ваш командир роты старший лейтенант Романенко. Сейчас всех отведут в часть, накормят и определят в казарму. Дорошенко! – обернулся назад.

      – Я! – вытянулся старший сержант.

      – Выполняйте.

      После этого офицер направился к самолету, у которого стояли летчики, а Ковальчук повел группу к выходу