Геральт (сборник). Анджей Сапковский

глаголю. Аж под самый бор подходит…

      – И что? – не выдержал поэт. – Что ж на том поле-то?

      – Ну што-што? – Дхун поднял голову, почесал за ухом. – Што? Диавол тама шатается, вот што.

      – Что? – фыркнул Лютик. – Что такое?

      – Я ж глаголю – диавол.

      – Какой дьявол?

      – Какой-какой? Диавол, и вся недолга.

      – Дьяволов не бывает!

      – Не лезь, Лютик, – спокойно сказал Геральт. – А вы продолжайте, уважаемый Дхун.

      – Я ж глаголю – диавол.

      – Это я уже слышал. – Геральт, если хотел, мог быть чертовски терпеливым. – Перестаньте «глаголить» и скажите, как он выглядит, откуда взялся, чем вам мешает. По порядку, если можно.

      – Ну да. Оно конешно. – Дхун поднял руку и принялся отсчитывать с большим трудом, загибая узловатые пальцы. – По порядку, ишь – мудёр! Ну, сталбыть, так. Выглядит-то он, милсдарь ведьмак, точь-в-точь как диавол. Ни дать ни взять. Откедова взялся-то? А ниоткедова. Бах, сталбыть, трах-тарарах – глядим: диавол. А мешать-то он нам, правду говоря, не шибко и мешает. Бывает, дажить помогает.

      – Помогает? – грохнул Лютик, пытаясь вытащить муху из пива. – Дьявол?

      – Не лезь, я же просил. Продолжайте, уважаемый Дхун. И как же он вам помогает, этот, как вы его называете…

      – Диавол, – с нажимом повторил войт. – Угу, помогает, а как же: землю удобряет, почву рыхлит, кротов изводит, птиц распугивает, за репой и буряками присматривает. Да и гусениц, что в капусте заводятся, поедает. Хоша, правду сказать, и капусту тоже того – съедает. Но так, не очень, вроде бы шуткует. Одно слово – диавол.

      Лютик снова захохотал, потом щелкнул пальцами и выстрелил вымоченной в пиве мухой в спящего у камина кота. Кот открыл один глаз и укоризненно взглянул на барда.

      – И однако, – спокойно сказал ведьмак, – вы готовы мне заплатить, чтобы отделаться от того дьявола, так или нет? Иными словами, не хотите, чтобы он обретался в вашей округе?

      – А кому ж, – Дхун угрюмо взглянул на него, – хоцца, чтобы диавол сидел у него на поле-то? Это наша землица от дедов-прадедов, по королевской грамоте, и диаволу до нее никаких делов нет. Плевали мы на евонную помочь, што, у нас своих рук нету аль как? И вообче, милсдарь ведьмак, энто и не диавол никакой вовсе, а поганая скотина, и в черепушке евонной, прошу прощения, насрато так, што выдержать нету никакой мочи. Утром не ведаешь, што ему к вечеру в башку взбредет. То в колодец наделает, то за девкой погонится, пугает, грозится ее… это… Ну, в обчем, того… Крадет, милсдарь ведьмак, скот и провизию. Уничтожает и портит, надоедает всем, на дамбе ямы роет, словно крыса какая аль бобр, вода из одного пруда вконец вытекла, и карпы поснули. В стогах трубку курил, сукин кот, пустил по ветру все сено…

      – Понимаю, – прервал Геральт. – Значит, все-таки мешает.

      – Не-а, – покрутил головой Дхун. – Не мешает. Озорует, вот што.

      Лютик, сдерживая смех, отвернулся к окну. Ведьмак молчал.

      – Да чего