Дождь в наших сердцах. Кристи Грей

кто-то не решил зайти посмотреть. Но в последний момент, именно в тот, когда я собралась проворачивать замок, в ванную комнату распахнулась дверь, а передо мной теперь стояла Лили с растрепанными волосами и широко открытым ртом, который издает зевок.

      – О, доброе утро, Лаура. Ты сегодня что-то рановато, выходной же. Это мне на работу, – дуется тетя, – а ты можешь спать хоть до вечера.

      – У меня сегодня психолог на два часа.

      – Ой, точно. Прости, родная, забылась, – она ласково гладит меня по плечу и проходит к раковине. В маленькой комнатушке становится тесно, жарко. Я начинаю паниковать, когда взгляд Лили опускается на мою руку, которая плотно сжимает этот маленький предмет самоубийства.

      – Ладно, я пойду, – страх и растерянность овладевают мной, и я стараюсь уйти как можно быстрее, но от проницательного ума тети мне не скрыться. Она всегда считывала меня, как детектор лжи.

      – Стоять, – грозно произнесла она, и я замерла, как солдат. Не хватало только опустить руки по швам и вздернуть голову к потолку. – Что у тебя в руках, Лаура?

      – М-м-м… Бритва?

      – Я вижу, что не щетка. Зачем?

      – Да она упала, вот я подняла…

      – Лаура, – твердо сказала Лили, схватив меня за руку. – Если у тебя какие-то проблемы…

      – Ничего нет! – не дав договорить ей, выкрикнула я, стараясь убедительно улыбаться. – Все хорошо, говорю же, просто упала с полки, я решила поднять!

      – Смотри мне, – она поднимает руку и двумя пальцами показывает на свои глаза и переводит на меня.

      Напряженно усмехнувшись, я проскальзываю мимо строго смотрящей на меня тети и убегаю на кухню, где меня поджидала бабушка. Что ж все накидываются на меня, словно знают, когда подходящий момент!

      – Доброе утро, – первая здороваюсь я, тихо заходя на кухню.

      Первые секунды бабушка молча рассматривает меня, я чувствую это всем своим телом. И лишь спустя какое-то время она ответила мне тем же. Я заваривала себе кофе, все еще чувствуя на себе ее пристальный взгляд. Иногда, оборачиваясь, замечала, как подрагивает ее губа, как с них хочет сорваться какое-то предложение или слово, но она упорно молчала, лишь тайком наблюдая за мной.

      Разогревая бутерброды в микроволновке, я жду пока тридцать секунд пройдут, но они, как назло, тянутся вечность. И, конечно, именно сейчас бабушке нужно было заговорить со мной:

      – Лаура, ты не обижаешься на меня?

      Моя губа дернулась.

      – Нет, – соврала я, ведь был ли какой-то вообще смысл говорить правду?

      – Извини, если я тебя обидела, милая. Я просто волнуюсь, ты же понимаешь? – не отстает бабушка.

      – Ага. Понимаю.

      – Ну правда, Лаура. Не хотела я обижать тебя! Я просто вспомнила…

      – Ба, я поняла, хватит.

      – Ладно. Хватит – так хватит.

      Забрав завтрак, я слиняла в свою комнату. За завтраком хотела решить проблему с Эрикой. Может, это ошибка? Может, она случайно это сделала или не заметила… Или с телефоном что-то