…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

не помнить, не знать… На его глазах море сухих камышей всколыхнулось, и под тяжёлым порывом летевшего вихря оно полосой стало вдруг пригибаться к земле, ложась на студёную воду болота точно поваленная косою трава. Громкий шелест терзаемых бурей метёлок шумел громче свиста валившего их буревия.

      Единственный оставшийся неспешенным, с высоты из седла жеребца Эрха Древний увидел, как среди приломленного к кочковатой глади болота бурого камыша вдруг возникли незримые прежде, скрытые от всех взоров очертания поваленного древа – некогда могучего ясеня, рухнувшего в неглубокую воду много лет назад. Развалившийся на куски гнилой ствол вскидывал к небу обломки могучих когда-то ветвей, напоминавших теперь истлевшие рёбра человеческого костяка – словно в смрадной болотной воде упокоилось мёртвое тело, доселе укрытое ворсом высокой травы, но в этот миг вдруг внезапно узретое им, когда сильная божия длань опустила стену камыша к са́мой жиже оголенных топей. И там, среди мёртвых обломанных сучьев, точно в грудине истлевшего тела Эрха увидел стоявшего зверя.

      Глаза старого скригги на миг сошлись с пристальным взглядом свирепого хищника, затаившегося среди камыша и уже готового к стремительному броску. Его огромное поджарое тело прижалось к земле прямо в ил низких кочек, готовое в любой миг словно стрела сорваться с места и ударить, а острые клыки в свирепом оскале блеснули сочащейся с них свежей кровью недавно как взятой добычи.

      Старейший из Дейнблодбéреар вздрогнул от внезапно объявшего душу бездонного ужаса, когда ощутил тот пронзавший его взгляд убийцы – смотревшего на Эрху с нескрываемой яростью и такой лютой ненавистью, что старик зажмурил глаза, наощупь хватаясь ладонью за рукоять спавшего в ножнах меча.

      Когда он опять раскрыл веки, среди мёртвых ветвей давно сгнившего дерева вновь было пусто – лишь трепетали под вихрем болотные травы по кочкам – но ни тени от зверя средь них не осталось. В следующее мгновение лютый порыв того ветра из бездны внезапно затих, и бурое море сухих камышей как сплошная стена снова вскинулось ввысь, разгибаясь и приподымая высокие стебли к укрытому низкими тучами небу над диким безлюдным простором вокруг четырёх одиноких путников. Но скригга Дейнблодбéреар, не в силах будучи оторвать взволнованный взор от болота, продолжал пристально вглядываться в живую стену камышовых чащоб.

      «Всеотец…» – встревоженно обратился к Горящему потрясённый увиденным Эрха, вопрошая о том самогó грозного Стэда́угхъя́ртира, чей знак теперь зрил, – «неужели то правда, что ты мне явил? Неужели…»

      – Шщарова нéпогодь! – озлословил рассерженный Мейнар, накидывая на себя вывалянный в грязи и вымокший в луже плащ, отряхнув ладонью с его меховой поверхности налипшие травяной сор и листву, – едва не унесло свадебный подарок моей Соль! Ищи его потом в этом клятом болоте…

      Рассерженно плюнув наземь он сунул ногу в стремя седла, садясь верхом на Áудвелльфóти и беря в окоченевшие ладони поводья.

      – Пора