…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

встретил юный Бродди, растопивший остывшую к вечеру печь и теперь упражнявшийся с отцовским копьём. Слишком тяжёлое для мальчика, оно ещё плохо держалось в руках, то и дело выскальзывая – но ребёнок упрямо подхватывал его снова и снова, учась делать замах или закрываться череном от ударов сверху, которые наносили ему древками двое шумных мальчишек – его приятели и сыновья Сигрит.

      – Рёбра хоть у всех целы с зубами? – пошутил им вошедший Прямой, глядя на дырку во рту одного из гостей.

      – У Къеттиля сами два выпали! – оправдательно выкрикнул сын, не пропустив их удары при этом. Братья, вторя ему, закивали головами. Почтительно поклонившись главе стеркве́гга, они бросили копья на стойку и юрко выскочили из покоев во двор, гулко хлопнув дверями.

      – Славно у тебя получается, сынок! – Храфнварр ласково подхватил обрадовавшегося встрече мальчика на руки, прижав к себе.

      – А я и стрелы умею пускать – конюх наш Аскиль меня научил! – шмыгнув носом гордо ответил Бродди, – тот, что брат тёти Сигрит. И мама стрелять тоже научена – знаешь?

      – Ну ведь она дочерь фе́йнага – нет мне в том странного. А где сама мама, сынок?

      – У тёти Сигрит и её мужа гостит, как закончила все труды и от старой Соль возвратилась – говорила с той долго о чём-то. Нездоровится ей, и тревожится часто… – Бродди шмыгнул, утерев нос ладонью.

      – А что ты принёс? – мальчик указал пальцем на поставленные Храфнварром у двери ровные буковые доски.

      – Хочу сделать одну вещь, скоро она нам понадобится. Помоги-ка!

      Прямой отхлебнул свежей воды из кувшина, разложил на полу распиленные и уже сглаженные дочиста точильным зернёным песком доски, и взял в руки резец. Раскрыв рот мальчик с любопытством смотрел, как лезет из-под стального зубца завитками красноватая стружка, и на широкой плашке вырисовывается абрис древа с кроною в облаках и корнями в бушующем море.

      – Красиво… – протянул с восхищением мальчик, взирая на доску.

      – Да, сынок. Думаю, маме тоже понравится…

      Прямой обернулся к ребенку, вложив в его ручку согретый теплом своих пальцев резец.

      – Давай-ка попробуешь ты – как сам справишься? Это дело не легче копейной науки, но ты-то, как вижу, попробовать хочешь. Давай, не робей…

      Бродди взволнованно стиснул в ладони резец, и осторожно коснулся железом алевшего гладкого дерева, за отцом повторяя начатое им очертание.

      Зимние ветры ревели над гладью застывшего в панцире льда тихо спящего озера между хребтами двух кряжей, завывая над кручами гор и тревожа их чащи, что пустыми ветвями взирали на небо, осыпаясь тяжёлыми снежными шапками вниз. Погружённые в дрёму лежали в обернутой в твердь прежде бурной воде острова́, и незримо таились под толщею льда неприметные оку и летом подводные тропы из камня, что вели в глубине рукотворными стежками через Глеáнлох –веками служа той дорогой, что скрытно вела к берегам, без моста и челна позволяя достичь их, ступая по тайным путям этих древних клох-ри́ан. Снег укутал покровом холмы островов