…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

третья история с кровью про бабу! – усмехнулся ему Челновод, – вон – про Ротсвейнов и Стюр! А про Дьярви и Гальдуров! Да и тот же вот Трижды Предатель, кто…

      – Да твоя слишком жалостлива, Хедин… – сопнул Сварт, опасаясь что сам точно баба вдруг пустит слезу, – вот свезло же тебе, Хвёгг мне в рёбра…

      – Жизнь такая… Такое случается…

      Хедин смолк, глядя в волны разлившейся Зыбицы. Вместо них он вновь видел бескрайнее море песков, чьи огромные волны вздымаемых ветром к лазури небес исполинских барханов тянулись на многие дни его странствий – и маленький круг рощи во́ду нашедших тут в озере в те́ни горы́ старых древ, околявших селение. Помнил их разговор, её медленно шедшую смерть, и холодную руку в руке у него. Помнил тот оберег – серебристую нить прочно сплёвшихся звеньев подарка-обручья, какое когда-то надел ей в той веже на кисть – и какой её брат после в ярости бросил в кровавую грязь на его умиравшее тело, разлучив их с любимой – кой он смог подобрать и вернуть ей спустя долгий срок на краю им известного мира… опоздав к ней уже.

      Он помнил, как после её погребли, как стоял над селением долгий печалящий плач-перевой погребальщиц, и он молча оставил подарок тому, кто стал ей тут хозяином, положил серебро на тот маленький тканяный свёрток – всё, что осталось от Бриги, кого он любил – и попросил сохранить. И человек, в чьих глазах жил испуг от того, как явившийся в их поселение странник с далёкого севера, кто искал свою женщину в здешних краях, перебил точно ветер неистовой бури с десяток его лучших воинов, а теперь уходил точно страшная тень, как безмолвный оживший мертвец – сохранил ему жизнь, попросив тот подарок сберечь, как незримую память – и помянув первосущное имя Единого вместе с богами их древней земли обещал то исполнить, на прощанье учтиво осеяв свой лик распростёртой ладонью в знак дружбы с почтением. И зарок свой исполнил, как знал он о том…

      В сваю настила ударил торец проплывавшей по Зыбице ели, чьи корни размыла вода половодья и вырвав из почвы с собой увлекла вниз по руслу. Челновод как очнулся, опять увидав свояка, свой корабль и селище. Воители дружно грузили на судно тюки и корзины, тянули коней и их сбрую.

      – О – на дрова в самый раз, пригодится! Эй, Рагну́льф, помоги-ка достать! – окликая соседа Сварт тут же хозяйски принялся за дело, увидев добычу, какую река принесла ему в руки.

      – Ну ладно – отчаливать час! – Хедин глянул на солнце, как то высоко уже встало, – как вернусь из верховий, к тебе загляну – и мешки твои тоже возьму куда нужно.

      – Осторожнее будь там… в верховьях. Ведь война на дворе, а там рядом Помежья…

      – Все мы к смерти бежим. И меня она тоже нагонит когда-то, когда столько я раз от неё сумел вырваться, – Хедин Скутлкъёре пожал руку родича год как умершей жены, и ступил на скрипучие сходни.

      – Зимовать буду в Западном Доле, дай Гудсти уйти ото льда из верховий! А свезёт – и к тебе приплыву!

      – Приплывай! Как раз вдовы появятся… – хмыкнул товарищу Сварт, всё любуясь молодками возле причала, пока торопливый Рагну́льф и