Искаженная демократия. Мнение, истина и народ. Надя Урбинати

и хотя она не отвергает диархии демократии, она сводит роль форума к формированию авторитета лидера. Как я покажу в четвертой главе, визуальный характер медийной коммуникации и информации облегчает формирование феномена вуайеризма, при котором публичная демонстрация жизни лидера должна вызывать зрительское наслаждение, не предполагая при этом контроля или проверки. Существование «на глазах у народа»[14] приводит к оказывающей глубокое воздействие на представительную демократию эстетической трансформации публичной сферы, поскольку она изменяет сами понятия гражданства и политического представительства.

      Из того, что представительная демократия является правлением мнения, следует, что граждане участвуют в ней посредством голосования, зная и видя то, что делает правительство, и предлагая альтернативные программы действий. Публичный форум мнений означает, что государственная власть открыта для предложений и проверки, являясь действительно публичной – во-первых, потому что закон требует ее отправления на глазах у народа (то есть в соответствии с нормами и при условии открытости судебным органам и прессе, которые могут ее проверить), а во-вторых, потому что она никому не принадлежит, ведь выборное назначение на посты означает то, что суверенная власть утратила свое специфическое месторасположение и воплощение, перестав быть чьим-то исключительным владением. Соответственно, я выделяю три роли доксы в публичном форуме современной демократии – когнитивную, политическую и эстетическую. По отношению к ним можно выявить формы искажения, хотя точнее было бы говорить о «радикализации», поскольку они состоят в преувеличении или подчеркивании одного качества диархического порядка в ущерб остальным. Именно так я предлагаю интерпретировать эпистемическую, популистскую и плебисцитарную разновидности искажений: все они являются возможными радикализациями той или иной из трех ролей форума мнений, возникающими внутри представительной демократии и помечающими ее внутренние пределы. Хотя эти изменения не стремятся к какой-либо смене режима, поскольку не ставят под вопрос «волю» или демократическую систему как таковую, они заметно меняют внешний облик демократии[15].

      Политические философы смотрят на представительную демократию с точки зрения демагогии как риска, заключенного в партийном политическом суждении. Они указывают на вызванное предвзятостью искажение политических вопросов, выталкиваемых на поверхность избирательной борьбой, и утверждают, что снижение роли демократических процедур, таких как голосование за представителей или на референдумах, могло бы освободить демократию от демагогии, неизбежно создаваемой политическими мнениями. Деполитизация демократии за счет расширения области беспристрастных решений, принимаемых судами, экспертными комиссиями, совещательными группами и неполитическими органами власти по таким ключевым вопросам, как национальный

14

Это выражение я взяла из работы, которую буду подробно обсуждать в третьей главе: Green J.E. The Eyes of the People: Democracy in the Age of Spectatorship. Oxford: Oxford University Press, 2010.

15

Следуя традиции Хабермаса, Клаус Эдер предложил интересный анализ каждого из этих трех аспектов публичной сферы в своей статье «Трансформации публичной сферы и их влияние на демократизацию»: Eder K. The Transformations of the Public // La democrazia di fronte alio Stato: Una discussione sulle difficoltà della politica moderna / A. Pizzorno (ed.). Milano: Feltrinelli, 2010. P. 247–279.