Искаженная демократия. Мнение, истина и народ. Надя Урбинати

форуме существенны, даже если это не гарантирует того, что мы придем к хорошим, рациональным или верным решениям и что увеличение информации отразится в приросте знаний. В следующей главе я использую процедурную интерпретацию демократии в этой конкретной трактовке, чтобы выдвинуть ряд аргументов против эпистемической теории демократии, указав на то, что именно процедуры (правила игры), а не содержание или результаты, являются первичными благами, определяющими нормативный характер процедурной концепции демократии. Нормативная ценность демократии заключена в присущей ее процессам несравненной способности защищать и развивать равную политическую свободу. «Свобода и равенство – две ценности, лежащие в основе демократии… общества, которое регулируется так, что составляющие его индивиды более свободны и более равны, чем при любой иной форме сосуществования»[38].

      Равная политическая свобода предполагает не только равное распределение базовых политических полномочий в принятии решений, но также и участие в политике посредством свободного выражения собственных мнений, которое должно осуществляться в условиях равных возможностей; защита гражданских, политических и базовых социальных прав имеет определяющее значение для осмысленного равного участия[39]. Демократия обещает, прежде всего, свободу и использует правовое и политическое равенство для защиты и исполнения этого обещания. Так было со времен ее изобретения в античности, и то же остается верным и сегодня, хотя достаточно сильная либеральная традиция, возникшая в антиякобинском контексте, развивала мысль, что демократия движима страстью к равенству, а не любовью к свободе, и что равенство враждебно свободе. Однако в Афинах демократия началась с isonomia или «равенства посредством закона», а также с isēgoria и parrhēsia или равного права на высказывание и голосование на собрании, на свободное и откровенное высказывание[40]. Равенство, поддерживаемое законом, означает как раз политическое равенство – равные и защищенные законом возможности всех граждан отправлять свою власть посредством участия в процессе принятия решений. Таким образом, Афины понимались в качестве politeia en logois (полиса, основанного на речи), а его граждане определялись как hoi boulomenoi («любой, кто желает так сделать», то есть обратиться к собранию)[41]. Электоральная трансформация современной демократии не изменила этот принцип.

      Откровенная и свободная речь является условием участия потому, что демократия обещает социальную стабильность и мир, достигаемые за счет всеобщего (прямого или косвенного) участия в законотворчестве. Следовательно, свобода вместе с миром – это цели равного распределения политической власти, дающей возможности принимать правомочные решения, и на таком распределении покоится демократический процесс принятия решения. Именно этим определяется отличие демократического процедурализма и от гоббсовского минималистского

38

Bobbio N. Eguaglianza e libertà. Turin: Einaudi, 1995. P. XII (Перевод мой. – Н.У.).

39

Чарльз Бейц много лет назад поставил важный вопрос о том, должны ли мы продолжать пользоваться этим выражением («политическое равенство») или нужно отказаться от него, поскольку «в нем моменты институционального устройства смешаны с более глубокими вопросами их оправдания» при актуальном распределении. Таким образом, Бейц предлагал интерпретировать это равенство как честность или же как постулат о равном отношении граждан при распределении их базовой политической власти, то есть как равенство не результата, а условия и возможности. Я считаю, что это разумный аргумент, согласующийся с процедурной интерпретацией политического равенства. Beitz C. R. Political Equality: An Essay in Democratic Theory. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1989. P. 18.

40

«Этому [правлению царя] противоположно правление народа: во-первых, оно описывается прекраснейшим из имен – как равенство перед законом; во-вторых, народ здесь во власти». См.: Herodotus. 4 vols. / A. D. Godley (trans.). Loeb Classical Library. London: Heinemann, 1928–1930. Bk. 3. P. 80; Finley M. I. The Freedom of the Citizens in the Greek World // Economy and Society in Ancient Greece / B. D. Shaw, R. P. Sailer (eds). University of California: Chatto and Windus, 1981. P. 77–84.

41

Greenwood E. Making Words Count: Freedom of Speech and Narrative in Thucydides // Free Speech in Classical Antiquity / I. Sluiter, R. M. Rosen (eds). Leiden: Brill, 2004. P. 175–176; Ober J. The Original Meaning of ‘Democracy’: Capacity to Do Things, not Majority Rule // Constellations. 2008. Vol. 15. No. 1. P. 3.