Дом на солнечной улице. Можган Газирад

надела один из цветастых ободков Сабы и посмотрела в зеркало. Мама́н обычно надевала ободки ей на голову, чтобы волосы не лезли в глаза. Ей нравилось примерять ободки Сабы.

      – Вы готовы? – В дверь постучал Реза.

      – Почти. Можешь зайти, – сказала Лейла.

      Реза удивился, увидев в комнате нас с Мар-Мар. Я объяснила, откуда мы взялись, и взмолилась, чтобы он взял нас с собой. Со взрослыми было весело. Они всегда ходили в классные места – зависали у кинотеатров, гуляли по паркам и, что важнее всего, покупали нам покрытое шоколадом мороженое в кондитерской «Пастер». Реза сказал, что мы с Мар-Мар можем пойти с ними.

      – Ты серьезно? – спросила Лейла.

      – Почему нет? – сказал Реза.

      – Мы собираемся совершить прямое, верное делу действие. Зачем ты хочешь тащить с собой детей?

      – Это дело всех, молодых и старых, неважно, – сказал Реза. – Они увидят народное возмущение и будут потом ценить, что стали его частью.

      Саба вставила в уши золотые серьги-кольца и глянула на себя в зеркало. Серьги посверкивали между прядей волос, когда она поворачивала голову.

      Реза бросил взгляд на узкую мини-юбку Сабы и нахмурил лоб.

      – Ты в этом собираешься идти?

      – А что не так? – спросила Саба.

      – Ну, люди на улицах кричат в том числе и поэтому. – Он жестом обвел Сабу с ног до головы. – Люди не хотят видеть этот французский стиль, голых женщин повсюду.

      – Я надену шерстяные подштанники и длинное пальто сверху, – сказала Саба.

      – Но я думала, эти демонстрации проводят, чтобы высказаться по поводу неравенства и несправедливости, а не того, как мы одеваемся! – сказала Лейла.

      – Я понимаю, но переодень хотя бы юбку, Саба, – сказал Реза.

      Саба кивнула и открыла шкаф. Она стала перебирать вешалки на деревянной рейке одну за другой, изучая юбки разной длины и пытаясь выбрать, какую надеть. Она, в отличие от Лейлы, никогда не спорила с Резой.

      – А вам почему бы не надеть пальто и шапки? – сказал он нам.

      Мы с Мар-Мар побежали вниз. Азра вышла в гостиную, когда Мар-Мар пыталась втиснуть руку в узкий рукав пальто. Я свое уже застегнула.

      – Почему вы в верхней одежде? – спросила она.

      – Дядя Реза берет нас гулять, – сказала Мар-Мар.

      Она помогла Мар-Мар просунуть руку в рукав.

      – Реза! Реза! – крикнула она.

      Реза зашел в гостиную. Он был одет в толстое бежевое пальто поверх свитера.

      – Что такое, ханум-джун?

      – Их мать не обрадуется, если узнает, что ты брал с собой детей, – сказала она.

      – Что ж, тогда ей не стоит их сюда приводить. Если они здесь, то будут ходить с нами. Собирайся, Азра-ханум, ты тоже пойдешь. Время праздновать.

      – Я со своим больным коленом далеко не уйду, – сказала Азра. – А мы ответственны за то, чтобы с Можи и Мар-Мар ничего не случилось.

      – Не переживай, я с ними. Я хочу, чтобы они увидели этот исторический момент и запомнили его.

      Азра больше не спорила. Все верили Резе. Он казался надежным и уверенным в своих словах.