Кроваво-красные бисквиты. Лев Брусилов

всполошило!

      – Мне даже кажется, я знаю, кто эта женщина, но об этом позже. А пока расскажите мне о вашем посыльном Марко.

      – Марко? – кондитер выпрямился. – А что вас интересует?

      – Да все. Кто он такой, откуда оказался в вашей кондитерской, охарактеризуйте его и, по возможности, полнее.

      – С Марко что-то случилось? – насторожился Джотто.

      – Господин Джотто, я интересуюсь всеми вашими работниками. А начал с Марко по той простой причине, что именно он в то злополучное утро принес отравленные бисквиты городскому голове. Ну и потом, как выяснилось, покупал в кухмистерской Кислицына вафельные рожки, одним из которых был отравлен нищий у Покровской церкви. Вот почему я интересуюсь Марко. Итак, кто такой Марко? И правду говорят, что он цыганенок?

      – Да, это правда. Но он не отставал от табора. Ко мне год назад пришла его мать, у которой помимо Марко еще двенадцать детей, и попросила взять его в ученики. Сказала, что мальчик смышленый, грамотный, умеет читать и писать. Ну вот я и взял. И скажу честно, не прогадал. Он хоть и цыганенок, но другие мои работники ему и в подметки не годятся. Я думал сделать из него хорошего приказчика.

      – Вряд ли у вас это получится, – небрежно бросил фон Шпинне.

      – Все-таки с Марко что-то случилось! – сам себе сказал кондитер.

      – Неприятности, которые произошли с Марко, случились уже после того, как вы попали к нам. Хотя здесь нужно еще разбираться…

      – Ну так что с ним случилось? – в голосе Джотто появились настоятельные нотки.

      – Он умер.

      – Что?

      – Да-да, вы не ослышались. Марко, из которого вы хотели сделать хорошего приказчика, умер.

      – И как это произошло? – Лицо кондитера превратилось в маску. Одно из двух, либо он действительно близко к сердцу принял это известие, либо очень хорошо, качественно играл свою роль.

      – Ну, как произошло? Странная, я бы даже сказал загадочная, история. Следователь Алтуфьев убежден, что это самоубийство. Марко отравился, предположительно, вашим снадобьем, потому что пропавшая склянка обнаружена возле его тела.

      – Нет, этого не может быть! Я же говорил, что это не яд!

      – А как же дозировка? Вы, наверное, забыли свои слова о дозировке?

      – Нет, это средство, даже если его подмешать много, не действует быстро. Для того чтобы человек умер, нужно время, может быть, несколько дней…

      – Вы хотите сказать, что его отравили чем-то другим?

      – Всех отравили чем-то другим, – тихо проговорил Джотто. – И почему вы, господин полковник, решили, что это самоубийство? Может, его отравили?

      – О, да вам нужно не пончики выпекать, а служить в полиции, господин Джотто, – заметил с легкой иронией начальник сыскной. – А потому самоубийство, что Марко оставил после себя предсмертную записку, в которой признался в отравлении Скворчанского, кухарки и нищего на паперти Покровской церкви. Вы ведь знаете почерк вашего посыльного?

      – Да! – кивнул Джотто.

      – Значит, легко можете его опознать. Вот, взгляните! –