Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы. Джастин Хилл

этого не делала, – воскликнула та, упав на колени и вскидывая руки в мольбе.

      – Врёшь!

      * * *

      На шум заглянул старик.

      – Беда! – закричала тётушка Ду. – Взгляни, ребёнок превратился в девочку!

      Дядюшка Ду озадаченно вытянул шею. И правда, младенец был девочкой.

      – О, небо! – пробормотал он. – Как же это могло случится? Я-то думал, что девочка – это у госпожи Фан, а у вас – мальчик.

      Цзяолун оттолкнула старого болвана и кинулась наружу, во двор.

      – Это она украла моего сына! – крикнула девушка старикам, и красота её лица сделалась вдруг суровой.

      Они оббегали всю гостиницу, оставив множество пересекающихся цепочек следов в заснеженном дворике, но всё, что осталось от наложницы, это серебряная ваза с выгравированным зимним пейзажем да слиток серебра в форме лодки с клеймом менялы из Шаньси. Цзяолун в сердцах швырнула его в угол комнаты.

      Вспышка гнева опустошила её. Она вытащила из свёртка меч, движения были так быстры, что лезвие молнией сверкнуло в холодном воздухе. Со всклокоченными волосами и в распахнутой на груди сорочке она казалась дикой и беспощадной.

      – Найдите мне её! – пробормотала она, привалившись к косяку, и взмахнула мечом. Старики так громко завопили, что в конюшне проснулся торговец верблюдами, страдавший похмельем.

      – Она украла моё дитя! – прошептала Цзяолун, стараясь не упасть. Дрожащей рукой она протянула мешочек с серебром. – Найдите его, пожалуйста.

      * * *

      Торговец верблюдами взял деньги и начал готовиться к отъезду. Но погода была такой хмурой, а серебро – таким тяжёлым, что ему ничего не оставалось делать, как только заглянуть в «весёлый квартал», где хорошенькая певичка набила ему трубку опиумом, а потом пела, пока он витал в своих незамысловатых грёзах о дворцах, полных еды и выпивки.

      Как долго всё это продолжалось, он не помнил. Всякий раз, когда очередной сон таял, он запускал руку в мешочек с серебром, и девица с набелённым лицом и маленькими красными губками склонялась над ним снова, воркуя, словно голубка.

      Настоящий рай на земле: повсюду хорошенькие девчонки, сладко надушенные и нежноголосые. Правда, затем явилась особа, чей голос не был столь приятен. Он попытался отползти, потянулся за трубкой, но сильные руки схватили его за отвороты халата, рывком подняли на ноги и влепили пощёчину.

      – Где мои деньги? – закричала женщина. – Где монеты, которые я тебе дала?

      Эти крики звучали для него совершенно бессмысленно. Он отчётливо услышал звук вытягиваемого из ножен меча, крики вокруг усилились, и… всё закончилось.

      * * *

      Не став дожидаться, когда окончательно выздоровеет, Цзяолун пустилась в погоню за наложницей. Девочку она решила забрать с собой. Ничего сложного: привяжет на спину корзину, уложив туда младенца, соберёт вещи и отправится в дорогу. Холод и ветер ничего не значили для Цзяолун, ведь речь шла о её ребёнке. Это её сын, её кровь и плоть, её ночь с Тёмным Облаком.

      Повсюду, куда бы они ни приходили, она везде расспрашивала о женщине,