Призрачная любовь. Александра Курги

будет хорошо, – сказал он и взглянул на Веру. – Делай все так, как я говорю и справимся быстро.

      Следом хирург указал на стерильную простынку, расстеленную на железном столике для инструментов, стоявшем около пациентки. Вера разглядела несколько шприцов, ларингоскоп, интубационную трубку и тяжело вздохнула.

      – Сначала индукция, – продолжил инструктировать Виктор.

      – Но раз я ординатор, – перебила она. – Разве тут не должно быть другого анестезиолога? Более опытного…

      Виктор тяжело вздохнул, и устало прикрыл глаза, затем он заговорил, спокойно, медленно, так, словно объяснял ребенку.

      – Другого нет.

      – Внизу целая реанимация! – не выдержала Вера. – Кто угодно из них куда чаще меня давал наркоз!

      Виктор посмотрел с сочувствием, и Вера остановилась.

      – Такого как нужно мне. Там. Нет, – еще медленнее произнес он. – Принимайся за дело, а то, в самом деле, допросишься, и мне придется ждать кого-нибудь другого.

      В словах Виктора звучала угроза. Девушка безотчетно схватилась за шприцы. Тот, что побольше, содержал белое вещество.

      – Пропофол, – взглянув на него, сказал хирург.

      – Снотворное, – озвучила Вера мелькнувшую в голове мысль.

      Виктор кивнул.

      – После фентанила, – взглядом он указал на другой шприц. – Дозы рассчитаны. Сегодня это сделал я. Завтра сама, ладно?

      Вера посмотрела на периферический внутривенный катетер, торчавший у пациентки из руки, и тяжело вздохнула. Она бы никогда раньше за такое не взялась! Вера чувствовала, что отступила где-то там, в оставленной за дверями больницы жизни.

      – Давай, – едва слышно произнес Виктор.

      Тогда Вера ввела фентанил, отстраненно задумавшись о том, что эта наркота сгубила, должно быть, не одну жизнь. Вера взяла в руки пропофол. "Ведь если я ошибусь, никто не простит меня", – мелькнуло в голове. Белая тягучая жидкость скользнула в катетер. Пациентку унесло в сон.

      Виктор подошел сзади и протянул Вере маску. Хирург уже успел запустить наркозный аппарат. Теперь он подавал в дыхательный контур смесь, богатую кислородом.

      – Плотно прижми к лицу, – с этими словами хирург продемонстрировал необходимое движение.

      Вера послушалась. Промелькнуло воспоминание о занятиях по реанимации. Виктор тем временем уже оказался у простертой руки пациентки и добавил еще одну дозу в катетер.

      – Рокуроний.

      "Яд кураре", – всплыла в памяти непрошенная ассоциация. Вера плотнее прижала маску. Нужно как следует насытить кровь кислородом перед тем как мышцы девушки полностью выключатся и она перестанет дышать самостоятельно. Вера неуверенно посмотрела на ларингоскоп и поняла, что страх ее парализовал не хуже рокурония.

      – Интубируй! – вернул ее в реальность голос хирурга.

      – Я не смогу, – отпрянула от стола Вера.

      Дыхательная маска, больше не удерживаемая руками анестезиолога, скользнула на пол.

      – Вера! – в этом возгласе звенели разом и напряжение, и горечь разочарования. – Не ошибается только тот, кто ничего