Я знаю, что видел. Имран Махмуд

а повсюду на месте преступления будут следы моей крови из раны над глазом. Они пригвоздят меня к стенке. Я знаю, как это работает. Надо что-то сказать. Да и все равно я уже ввязался. Сразу же сообщил им о том, что видел, как напали на женщину, и обратно уже никак не отмотать.

      – Да, – говорю я.

      И, не успев опомниться, выкладываю им про убийство. Про прихожую с викторианской плиткой, абажуры Тиффани. Шелковый ковер, на котором я лежал. Как вошла пара, и голос у нее был звонкий, как стекло. Как я прятался, пока они пили, а затем спорили. Как она лежала истерзанная на ковре. Как он бежал. Как бежал я.

      – Убийство? – вставляет Конвэй в какой-то момент. – В начале допроса вы не упоминали про убийство.

      – Нет. Я. Я же думал, что поэтому здесь. Из-за нее. И вы говорили про тяжкий вред здоровью, так что я решил, она еще жива, – лопочу я, спотыкаясь на каждом слове. – И я все еще не уверен. Она может быть жива, вы должны проверить.

      – Так, значит, она была мертва? Потом жива, мертва и теперь снова жива? – Конвэй скептически глядит на Блэйк.

      – Нет. Я не знаю. Когда я ушел, она выглядела мертвой, но могла быть жива. Вы должны вызвать туда скорую. Сделайте что-нибудь.

      – Она выглядела мертвой? – переспрашивает он.

      Бросаю на него раздраженный взгляд.

      – Тот адрес, который вы назвали, Фарм-стрит? В Мэйфейре? – вмешивается в разговор Блэйк.

      – Да, – отвечаю, – 42Б. Черная дверь.

      Только когда они останавливают запись, я осознаю, что рыдаю. Слезы беззвучно льются по моему лицу, собираясь в лужицу на столе, капля за каплей, когезия и адгезия. И вдруг я перестаю сопротивляться, меня охватывает скорбь. Блэйк и Конвэй секунду молчат, а затем я слышу скрежет стула по полу – это Конвэй встает.

      – Хорошо, мистер Шют, мы продолжим расследовать это нападение. Проверим ваши слова о том, где вы находились во время нанесения травм мистеру Сквайру, и я дам разрешение на проведение судмедэкспертизы в отношении ваших вещей. Пока же вас отпускают под залог на время расследования. Вам нужно сообщить адрес, по которому будете пребывать.

      Смотрю на Конвэя.

      – Адрес?

      – Мы всегда можем оставить вас в следственном изоляторе, если хотите, сэр.

      Его глаза уже больше не излучают ни частички того добра, которое я, как мне раньше казалось, в них заметил.

      Блэйк бросает на него жесткий взгляд, а затем поворачивается ко мне и мягко уточняет:

      – Есть хоть кто-то, у кого вы могли бы остановиться? На время?

      Задумываюсь на мгновение – никого.

      – Нет, – отвечаю я.

      Меня молча отводят в камеру. Когда дверь закрывается, я успеваю выкрикнуть Блэйк:

      – Сколько вы меня еще тут продержите?

      Задвижка со стуком открывается.

      – Мистер Шют, нам нужен адрес. Если вы его не дадите, мы никак не можем быть уверены, что найдем вас, когда вы нам понадобитесь.

      Мое сердце ускоряется.

      – Вы не имеете права держать меня здесь.

      – Не имеем. Все время – нет. Но без адреса мы имеем право задержать