Топор отмщения. Эрл Стенли Гарднер

как вы их отличаете?

      – Никак. Они сами выделяются.

      – Боюсь, что я вас не совсем понимаю.

      – Работа частного детектива ничем не отличается от любой другой профессии. Некомпетентные люди сами собой устраняются. Те, кто едва справляется с делом, остаются неизвестными. А те, кто привлекает внимание, получают все больше заказов, о них начинают говорить. Всех таких я знаю.

      – Вы меня очень тронули, – заметил я.

      – Не будьте таким уж скромным. Еще до того, как записались во флот, вы успели создать себе репутацию: малый с характером, крепкая воля и мозги. Рисковый парень, который ни перед чем не останавливается и всегда выручает своих клиентов. Я с интересом следил за вашей карьерой, полагая, что когда-нибудь мне самому может понадобиться помощь. А потом, конечно, ваша партнерша, Берта Кул, весьма выдающаяся личность.

      – Вы давно ее знаете?

      – Честно говоря, я не обращал на нее внимания, пока вы не стали партнерами. Берта, конечно, была в моем списке – это одно из немногих агентств, которые занимаются семейными неурядицами. Но в ней не было ничего такого, что привлекло бы мое внимание. Она вела обычные дела самым обычным образом. Потом явились вы и стали вести их чрезвычайно нетипично. И все ваши дела перестали быть обычными.

      – А вы много знаете обо мне, – сказал я.

      Он спокойно кивнул, будто соглашаясь с очевидным фактом:

      – Да, я чертовски много знаю о вас.

      – А почему мне сегодня оказана такая честь?

      В это время раздался стук в дверь, и Римли сказал:

      – Войдите!

      Я уловил слабое движение справа от него и услышал приглушенный щелчок. Дверь открылась, и вошел официант, неся на подносе стаканы, бутылку «Джонни Уокер» с черной этикеткой, контейнер с кубиками льда и сифон с содовой.

      Официант поставил поднос на край письменного стола и вышел, не говоря ни слова. Римли налил в стаканы по большой порции виски, бросил кубики льда, добавил содовой и протянул мне:

      – Ваше здоровье.

      – Ваше здоровье, – ответил я.

      Мы отхлебнули по глотку. Римли повернулся в кресле и сказал:

      – Надеюсь, мне не придется ставить точки над «i»?

      – Вы хотите сказать, что не желаете меня здесь видеть?

      – Совершенно определенно, нет.

      – А что вы можете сделать, если я не уйду?

      – Есть кое-что. – На его губах по-прежнему была улыбка, но взгляд стал жестким.

      – Интересно. За исключением таких дешевых уловок, как сказать мне, что все столики заняты, или приказать официантам не обслуживать меня, я не вижу никакого достаточно хитроумного или эффективного способа.

      – Вы когда-нибудь замечали, Лэм, что люди, которые много говорят о том, что они собираются сделать, очень редко действительно это делают?

      Я кивнул.

      – Я никогда не говорю о том, что собираюсь делать. Я это просто делаю. И потом, я не настолько глуп, чтобы сказать вам, что я собираюсь делать, чтобы не пускать вас сюда. Вы работаете над каким-то конкретным делом?

      – Просто заглянул, чтобы немножко окунуться в светскую жизнь, – улыбнулся я.

      – Вы, несомненно,