По ту сторону леса. Сана Расуль

мчался среди деревьев?

      Запыхавшись, я останавливаюсь возле входной двери, но там меня ждёт вовсе не мама. В маленькой лужице талого льда стоит чёрная кошка с круглыми и белёсыми, как молоко, глазами. Сначала она кажется мне слепой, но то, как она наклоняет голову влево, опровергает эту догадку.

      В голове вдруг мелькает давнее воспоминание, заставляя меня прирасти к месту. Оно так и скребётся на задворках сознания: что-то в этой кошке выглядит знакомым. По-моему, я её уже когда-то видел, только не помню где. Взгляд ярких и блестящих, будто стеклянные бусины, кошачьих глаз останавливается на моих, и по позвоночнику пробегает ледяная дрожь. Поглядывая на лес позади, я подхожу чуть ближе и замечаю ошейник: может, кошка просто потерялась?

      – Что ты здесь делаешь? – говорю я, вглядываясь в её мордочку в поисках ответа, но с тем же успехом можно смотреть на далёкую галактику. Сплошная загадка. Я протягиваю руку, собираясь погладить кошку, но та выворачивается из-под ладони и громко шипит. Я не успеваю разобрать, почему: ноздри внезапно забивает таким невыносимым зловонием, что к горлу подкатывает тошнота.

      БУЭ!

      По воздуху разносится отвратительный запах мёда и гнилых листьев, который я очень стараюсь не вдыхать, пока откашливаюсь. Кошка смотрит на меня, затем отворачивается к лесу – и снова возвращается взглядом ко мне. Несмотря на туманные кольца в её глазах, я чувствую: что-то не так. Кошка прищуривается, нерешительно переступает лапами, а потом выражение её морды меняется. Она распахивает рот так широко, что я успеваю разглядеть ряд острых зубов, и в тот самый момент, как она бросается на меня, мама открывает входную дверь.

      – Агрххх! – взвизгиваю я, отскакивая от кошки.

      – Что здесь происходит? Ари, по-моему, я говорила тебе не уходить никуда в одиночку! – возмущается мама, прежде чем заметить взбесившееся животное.

      – Она пыталась на меня напасть! – воплю я в ответ, едва стоя на дрожащих от испуга ногах.

      – Кыш! Плохая кошка, очень плохая кошка! – начинает кричать мама, размахивая зонтиком, чтобы отпугнуть её.

      Кошка выгибает спину, и мне кажется, будто она вот-вот попытается прыгнуть на меня снова, но она убегает обратно в лес. Я провожаю её взглядом, пока чёрный хвост не растворяется в темноте.

      Мама напряжённо морщит лоб:

      – Ты такой бледный! Где ты был?

      – Я… просто играл.

      Она недоверчиво прищуривается, но ничего не говорит.

      – Ну что, пойдём?

      Обернувшись, я смотрю на лес: в ушах всё ещё отдаётся тот визг.

      – Знаешь, вообще-то я не очень хорошо себя чувствую. Может, пропустим прогулку сегодня?

      Мама снимает перчатки и начинает осматривать и ощупывать меня.

      – Жара у тебя нет, но на всякий случай останемся дома. Я приготовлю тебе нискену[5].

      Мама уверена, будто её суп способен излечивать от всех болезней, а у меня не хватает духу сказать ей, что это всего лишь суп из чечевицы.

      Вернувшись в свою комнату,

5

Нискена – блюдо курдской кухни, суп с рисом, чечевицей и острыми специями (Прим. пер.).