Я не могу проиграть!. Татьяна Лисицына

из комнаты, чтобы дать мне переодеться.

      Я надела купальник, собрала пляжную сумку и вышла.

      Из теплого и ласкового моря выходить не хотелось. Мы несколько раз сплавали до буйков и обратно, соревнуясь как в детстве, кто быстрее. Наконец, усталые, мы легли на полотенца. Солнце принялось методично обжигать наши белые тела. Мне было удивительно хорошо.

      – Давай останемся здесь навсегда? – предложил Вадик.

      – Может быть, но я очень люблю Москву, с ее суетой и бульварами, церквями и машинами.

      – Как скажешь. С тобой я с удовольствием буду жить везде.

      – Ага, а помнишь, ты говорил, что никогда не влюбишься в меня? – я приподнялась на локте и посмотрела на него победоносным взглядом.

      – А кто говорил о любви? Видишь сколько вокруг девушек? Вот сейчас пойду и познакомлюсь с кем-нибудь.

      – Иди, – я перевернулась на живот и закрыла глаза, всем своим видом стараясь показать равнодушие. – Надеюсь, они пошлют тебя куда подальше.

      – Спорим, что я сейчас познакомлюсь вон с той блондинкой в красном купальнике, – не унимался Вадик.

      Я взглянула на блондинку, и она мне показалась красивой.

      – А спорим, когда ты уйдешь, ко мне подойдет вон тот качок в синих плавках. Он уже делал мне знаки, – нагло соврала я.

      – Он что, делал тебе знаки? – заорал Вадик. – Да я сейчас ему морду набью. Плевать, что он качок, – Вадик резко сел.

      – Ты хотел идти к блондинке, – напомнила я.

      – Да ну ее, тебя же ни на минуту оставить нельзя. Нет, я все-таки должен с ним разобраться, – кипятился Вадик, кидая в сторону парня злые взгляды.

      – Перестань! От тебя ничего не останется к концу отдыха, если ты будешь обращать внимание на каждого, кто на меня посмотрит, – я потянулась и села. – Как мы хорошо сделали, что уехали.

      – Интересно, как твоя мама отреагировала, что ее дочка отправилась на юг в одиночестве.

      – Мама с Коленькой, ей нет до меня дела. Вот тебе пример безумной любви двух сорокалетних людей. Их даже смерть отца их не остановила.

      – «Любви все возрасты покорны». Не суди свою мать строго. Что ни говори, у тебя было замечательное детство, любящие родители. А сколько детей оставляют в роддомах. Ты никогда не узнаешь, как больно расти, не зная своего отца.

      Я посмотрела на Вадика, он говорил о себе. Мы давно дружили, но он никогда не упоминал об отце, а мне было неудобно его расспрашивать.

      – Лучше не иметь совсем, чем иметь и потерять, – ответила я.

      – Нет, Вика, лучше любить со всей страстью и недолго, чем не любить совсем. У тебя была настоящая семья и это лучше чем ощущать пустоту, понимая, что отца нет. У тебя осталась хотя бы память о том, как он тебя любил, у меня же память о том, что он не захотел меня увидеть.

      Первый раз Вадим заговорил так откровенно, но я не была готова сейчас слушать его историю и перевела разговор на другую тему.

      – А что ты скажешь маме, когда будешь ей звонить?

      – Скажу, что приеду через месяц с молодой женой, – усмехнулся Вадим.

      – И