Третья планета от солнца. Валерий Аркадьевич Кормилицын

женщина сообщила, что местный князь собрал конницу и укрыл её в горной долине, неподалёку от стана русичей. Ещё немного расспросив аланку, как она называла свой народ, русичи именовали их ясами, и, угостив в качестве поощрения вином, узнали, что самый короткий путь в эту долину ведёт через невысокий горный перевал. А когда, поднеся ещё одну серебряную чару с вином женщине, Лют поцеловал её для пользы дела в алые уста, она согласилась показать дорогу.

      «Кажется, мой сын отнимет у яса жену, – ухмыльнулся Свенельд. – Заодно и Горана обездолит. Пускай любострастный гридь свою итильскую, булгарскую или ещё какую паву обхаживает, – пригладил ладонью жидкие прядки волос на затылке, – а аланочка сыну понравилась».

      На этот раз тихо оповестили ратников. Те, без гула труб и рёва боевых рогов, быстро построились, и с многозначительными ухмылками, под водительством Люта и аланской молодки, потопали через горный перевал.

      Вечером, в наступающих сумерках, как снег на голову свалились на готовящееся спать войско врага.

      Ведущую на равнину извилистую горную дорогу никто не охранял, и сторожу не выставили. Застигнутые врасплох ясы сопротивления почти не оказали, сдавшись на милость победителя – киевского князя Святослава.

      Не принимавшие участия в сражении печенеги потребовали в качестве награды весь табун аланских коней, но Святослав поутру согласовал с аланским князем договор, согласившись на мир и заключив военный союз, потому коней не дал.

      Куря обиделся.

      – Как же так, брат? Ты обещал мне половину захваченной добычи, а не дал ничего.

      – Как ничего? А что за огромное стадо верблюдов шлёпает за твоей конницей, неся на горбах огромные перекидные сумы со златом и серебром, сундуки с поволоками, тканями, халатами и амфоры с вином? Скоро твоя орда совсем отучится пить кумыс…

      – Ты смеёшься надо мной, князь, – в гневе переломил древко плети хан. – Уже август заканчивается, а с наступлением осени печенеги перегоняют стада на зимние пастбища. Так что прощай. Не думал я, что ты пожалеешь для меня аланских коней, – повернувшись, выскочил из шатра, оттолкнув стоявшего у выхода стража, с сожалением подумавшего: «И копьём степняка огреть нельзя, князь ругаться будет».

      Надев украшенную хвостом лисицы шапку, хан Куря взлетел на коня, галопом направив его к становищу. На следующий день печенеги покинули русскую рать, но их заменили конные аланы.

      Касоги оказались более воинственны и организованы – выслали лазутчиков к русскому стану, где их и захватили дозорные гриди.

      С лазутчиками вёл долгую беседу аланский князь, сообщив к вечеру Святославу, что пленных следует отпустить восвояси, и туда же с ними поедет он договариваться о мире и заключении воинского союза с русичами.

      Через три дня от аланского князя прибыл гонец, уведомив Святослава, что завтра прибудут касожские князья заключать договор.

      – Не война, а мать родна, – разглагольствовал, сидя у костра и уминая печёную рыбу, Молчун.

      – Вот именно, что мать родна, а лучше бы – дева