Третья планета от солнца. Валерий Аркадьевич Кормилицын

«дирхемами».

      Сами воеводы приняли из рук князя драгоценные перстни.

      Последними, не получив ничего ценного, встали перед князем на одно колено отроки: Клён, Бажен и Доброслав.

      Вонзив мечи в землю и положив руки на перекрестие, глядя в глаза князю, по очереди произнесли «роту верности».

      Первым клялся Доброслав:

      – Княже Святослав, прими роту на верность тебе и Руси, – поднял глаза на князя, тот в ответ коротко кивнул.

      – Клянусь мечом своим, – волнуясь, продолжил Доброслав, – Богом и Перуном, что буду служить верно, ни за страх, а за совесть. А если нарушу свою роту, буду клят от Бога и Перуна, и приму смерть от меча своего, – поднявшись, извлёк меч из земли, поцеловал лезвие, приложив затем ко лбу.

      То же самое повторили за ним Клён и Бажен.

      – Я принял вашу клятву, – встал Святослав. – И отныне вы не отроки, а гриди мои, – подошёл и обнял каждого из них.

      Через седмицу Святослав устроил во дворце кагана «почестен пир».

      Как водится, мёды рекой текли, и уже не Итилем, а Волгой, как подметил присутствующий на пиру Богомил, и вина заморские, но ни столько заморские, сколько с предгорий Кавказа, свои, почитай…

      – Самое быстрое на свете, князюшка, – ласково повеличал Святослава волхв, – не стрела или молния, а жизнь. Пролетает быстрее молнии. У некоторых проходит с громом, как у тебя, а у некоторых тихонько коптит, чуть светясь. И, главное, в конце жизни достойно встретить смертный миг. У тебя, думаю, это получится… И потомки долго станут помнить пресветлого князя Святослава и его деяния в этом мире.

      – Рано хоронишь меня, волхв, – отпил из чаши Святослав, вспомнив последние события и пытаясь вникнуть в замысел вышних Сил, потому, что в мире Яви ничего не делается без воли Богов. – Нельзя доверять хазарам и ромеям. Не устаю повторять: Русь – гигантский деревянный дом, и пожар может возникнуть в любом углу, и даже на крыше. Потому, разбив хазар, займёмся ромеями.

      – Чернобог их побери! – вставил Валдай, волхв Семаргла.

      – Потому догонять кагана или царя не станем в лабиринте волжских протоков, а пойдём по берегу Хвалынского моря, которое ромеи зовут Гирканским, и будем штурмовать древнюю столицу каганата Семендер. Туда побежали брошенные на произвол судьбы арсии, где их окончательно и разобьём, – чуть расслабился, глянув на развлекающих дружинников у входа в тронный зал, скоморохов, затеявших под громкие трели музыкальных инструментов задорную пляску, приправляя топот ног такими скабрезными куплетами, что краснел даже пляшущий вместе с ними, обряженный в бухарский халат и чалму, медведь.

      Многие дружинники, под свист и хлопки приятелей, тоже кинулись в пляс, попутно во всю глотку подпевая скоморохам.

      « Похоже, тронный зал многое видел на своём веку, – подумал Святослав, – но такого буйства, как пляска скоморохов и гридей, не переживал».

      Бова, прослезившись от тёплых чувств к косолапому, пытался обнять его, но медведь был не дурак, и помня прошлые поползновения и тычки под рёбра, ловко уворачивался