.

даже собраться с мыслями не успела после столь резкого перехода к отчуждению. Холод от засыпающего моря мгновенно проник под рубашку, скользнув по позвоночнику и плечам гладенькой змейкой. Мне пришлось догонять ворчащего Михаэля, который уже стоял там, где обрыв стремительно увлекал к морю.

      Вниз, вдоль каменной стены, вели ступеньки, сделанные из широких досок. Доски лежали не плашмя, а были врыты в землю боком, присыпаны гравием и песком: это была скорее защита от свободного падения, чем лестница. Я старалась идти быстро, но береглась: по два шага на ступеньку, пальцами правой руки скользя по влажным зеленым камням скалы. С середины пути казалось, что спуск заканчивается прямо в море: доски последних ступенек потемнели от постоянного облизывания волнами. Однако у самой кромки воды можно было пройти по сухому песку вдоль скалы и мимо песчаных дюн с гребешками травяных лент добраться до дороги.

      Вернувшись в поселок на том же самом автобусе, мы вышли на Набережной улице. Дома на ней были двухэтажные и очень длиные: в каждом по пять отдельных входов для владельцев квартир. Фасады каждого входа были покрашены в глубокие природные оттенки: терракотовый, лавандовый, глухо мятный, ореховый, и сразу было понятно, какие окна кому принадлежат, и сколько хозяев живет в доме.

      Водитель автобуса сказал, что хостел для приезжих находится в квартире цвета «тыквы в октябре», и по этому описанию найти домашнюю гостиницу оказалось не сложно. Хозяйкой хостела оказалась та самая Марта, что кормила пирогами всю Набережную улицу. На втором этаже она держала кафе, а на первом размещала постояльцев. Мы с Михаэлем разошлись по комнатам, даже «спокойной ночи» не пожелав друг другу: как день начался, тем он и закончился.

      Начало весны вдруг побудило меня совершить какой-нибудь нехарактерный поступок. Повод нашёлся сам собой. На днях из кофейни я взяла глянцевый журнал, где на одной черно-белой фотографии девушка итальянского типа с удовольствием принимала поцелуй в щёку. В первый раз мне захотелось купить что-то по рекламе. Стала искать, что же это: духи, бижутерия…, оказалось – услуги фотографа.

      Я решила похвалить человека за удачный снимок. Такой формат общения для меня самый приемлемый. Мне трудно быть настоящей с малознакомыми людьми, а вот «хорошо воспитанную» я могу изобразить. Переписываясь, через реальную ли почту или в электронном варианте, я формулирую свою мысль, доведя её до совершенства, скрыв при этом настоящую заинтересованность или обостренную эмоцию. Поэтому и способ ругаться по электронке нахожу очень щадящим. Напишешь подруге при разногласиях пару яростных обвинений, перечитаешь, сделаешь мягче и отсылаешь уже в облегченном варианте. А вот когда выясняешь отношения вживую, то уже ничего не отредактируешь. Так же и со знакомствами. Я никогда не умела знакомиться на улице, но написать человеку, которого я в глаза не видела, для меня не составляет труда.

      Как ни странно, фотограф