Мечи легиона. Гарри Тертлдав

мира… Трибун низко опустил голову, ногти больно впились в кожу ладоней.

      Очень тихим голосом Марк проговорил:

      – Гай Филипп – хороший солдат. Ты уже сказал ему, что отныне он – командир римского легиона?

      – Скажу. Мы еще не закончили разговор, – ответил Император. – За измену существует лишь одно наказание. Ты об этом знаешь. В добавление к таким мелочам, как потеря званий и титулов, ты должен положить голову под топор палача.

      По сравнению с вечной разлукой с римлянами топор палача не так уж страшил Марка. По крайней мере, смерть наступит быстро и без мучений.

      Марк неожиданно выпалил:

      – Если ты с самого начала собирался приговорить меня к казни, то зачем вся эта словесная шелуха?

      Гаврас не стал отвечать прямо.

      – На сегодня достаточно. Коркон, ты можешь быть свободен, – распорядился Император.

      Толстяк евнух низко поклонился и вышел. Тогда Император с кислой улыбкой повернулся римлянину:

      – Возможно, тебе польстит то забавное обстоятельство, что в этом городе нашлись люди, которые не желают, чтобы приговор был приведен в исполнение. Более того, они требуют, чтобы ты остался в живых.

      – Нашлись такие люди? – откликнулся Скавр.

      – Целая стая. И довольно крикливая, кстати. Во-первых, Алипия. Будь ты таким невинным, как она утверждает, ты все еще оставался бы грудным младенцем и уж всяк не лазил бы по чужим постелям. Алипия почти убедила меня в этом. Но не до конца, Скавр, не до конца. Наличествует также Тарон Леймокер, друнгарий флота. Отличный, честный человек. Честнее я в жизни не видел! – Гаврас скосил бровь при мысли о знаменитой несгибаемой честности адмирала. – С другой стороны, Леймокер обязан тебе жизнью. Если бы не твое упрямство, он до сих пор гнил бы в тюрьме. Так чего стоит его заступничество?

      – Ты единственный, кто может судить об этом, – ответил Марк. У него потеплело на душе при мысли о том, что Леймокер не оставил его в беде.

      – Ну вот. И еще несколько персон, чьи мольбы я могу понять. – Туризин еще раз смерил трибуна взглядом. – Но во имя Фоса – объясни: каким это образом в толпе просящих за тебя оказался Итзалин?

      – Итзалин? – переспросил трибун, пораженный. Затем он выдавил нервный смешок: одной встречи с Гаем Филиппом, вероятно, оказалось достаточно, чтобы несчастный чинуша возмечтал о том, чтобы Скавр жил вечно.

      Туризин скривил рот:

      – Не думай, будто я переменил свое мнение, чужеземец. Твоя вина не подлежит сомнению. Должен признать, однако, что все же на волосок усомнился в неблаговидных мотивах твоего поведения. Поэтому я дам тебе такой же волосок возможности искупить вину.

      Марк рванулся вперед, но стражи удержали его за руки.

      – Так что ты со мной сделаешь, Туризин?

      – Положи конец мятежу Земарка в Аморионе! Его проклятия приносят мне одни неприятности! Этот фанатик заводит по всей Империи узколобых жрецов и их тупорылых последователей. Погаси мятеж – и я скажу, что ты заслужил мое прощение. И… благодарность. Я пожалую тебе титул, земли. В этом я могу