Болевой порог. Олег Механик

хочешь? Ты что совсем не пьёшь?

      Я пожимаю плечами.

      А после ужина мы, в первый раз, сыграли в эту игру.

      – Ты когда-нибудь играл в «Воображариум?

      – Это что ещё за птица такая?

      – Это такая детская игра.

      – Что-то я не припоминаю такой игры.

      – А какие игры ты помнишь?

      – Карточные в «Дурака», в «Буру», в «Акулину». Были настольные, типа «Монополии». По-моему, были ещё какие-то игры, но их сложно назвать детскими…– я прикусываю губу.

      – Ты играл в казино? Рулетка, покер, однорукий бандит, тебе о чём-нибудь говорят эти названия?

      Я пожимаю плечами.

      – Ну хорошо…вернёмся к «Воображариуму». – Эммануил бросает в центр стола небольшую, похожую на карточную колоду, стопку. – Это картинки. Мы по очереди должны вытягивать их из колоды. Тот, кто вытянул, должен объяснить второму, что он видит на картинке. Хитрость в том, что он не должен использовать прямых намёков и однокоренных слов. Это понятно?

      – Понятно то понятно. Только в чём интерес этой игры? Детский лепет какой-то.

      – Не совсем детский. Эта игра даётся только тем, у кого есть хорошее ассоциативное мышление. Вот мы с тобой и потягаемся.

      Мне не нужно было лишний раз объяснять, для чего Эммануил затевает эту игру. Это была очередная работа, гимнастика для моего атрофированного мозга.

      Оказалось, что с образным мышлением у меня полный порядок.

      – Это что-то очень большое, чем-то похожее во-он на тот заснеженный горб. Говорят, что в столкновении с ним, нет никаких шансов выжить, хотя, на вид он абсолютно безобидный. Его сородичи других цветов выглядят более устрашающе, но самым опасным считается именно он. Ещё, в честь них, назван один синдром, связанный с непроизвольной дефекацией.

      – Медвежья болезнь – я широко улыбаюсь. – Там белый медведь!

      Потом настала его очередь угадывать.

      – Здесь человек и приспособление. Его, (приспособление), можно использовать для разных целей. Для прогулок, для занятий спортом, а также для повседневных задач. Приспособление это простейшее и очень часто является нарицательным именем этой простоты…

      – Велосипед – перебивает он – человек едет на велосипеде!

      – Точно! – я азартно тру ладони. – Твоя очередь!

      Дальше всё пошло как по накатанной. Он угадал верблюда, я угадал хоккеиста; он угадал школьника, я угадал газетную полосу; он угадал слона, я угадал пылесос. Мне показалось, что ассоциации в моих карточках были сложнее. Чего только стоила баба с коромыслом. Но я взял и этот барьер.

      Что-то ещё появлялось во мне во время этой игры. Что-то давно забытое возвращалось, и вернулось оно, на два дня позже меня. Сначала я не понимал, что доставляет мне дискомфорт и затормаживает мышление. Позже это «что-то» дало о себе знать так, что его уже невозможно было игнорировать.

      – Что-то случилось? – Очки Эммануила пускают настороженные блики.

      – Да так…что-то голова разболелась. – Я непроизвольно давлю пальцами на виски. Боль подкрадывалась медленно.