Орион реликвий. Дмитрий Лим

живой человек после такого тебе бы морду разбил. Придурок. Иголками в меня тычет, хрен старый.

      В следующий миг, я почувствовал, что мою руку поднимают. А раз почувствовал, то это уже хоть что-то. Контроль над телом возвращается. Только вот, вместе с ним приходит и какое-то отчаяние.

      Слабость, что ли.

      – Я бы на вашем месте, снял бы с его шеи кристалл. Нельзя такие вещи порочить смертью, – старик вновь заговорил. – Понимаю, что это наследие его отца, вашего мужа, но эти драгоценности не терпят такого ухода.

      – Нельзя! – тут же вспыхнула женщина. – Мой сын…

      Что она все заладила сын да сын? Я своих родителей никогда и не видел. И уж после службы, знал наверняка, что их больше нет.

      Тогда почему она твердит, не умолкая, что я сын? Она же про меня, да?

      – Вашему сыну уже ничего не поможет, – раздраженно ответил старик. А я наконец-то, смог разлепить глаза.

      Сначала картинка была пятнистая. Неразборчивая. Затем зрение начало фокусироваться, и я уставился на старика, нависшего надо мной.

      Тот раздувал ноздри и что-то яростно дергал у меня в ногах.

      – Ноги так и не работают!

      А, так вот что он трогает.

      – Но раньше же он ходил! – я не смог повернуть голову на голос. Тело слишком медленно возвращало контроль. – Ходил же! И способности у него проявлялись, он мог бы стать магом!

      Боже. Что она несет? Каким магом? Что еще за старые байки, которыми нас в казарме пугали?

      – Учитывая его полумертвую душу, шансов, что он станет магом – ноль. И даже если бы он ходил, он бы им так и не стал. Его сестры, уже хоть что-то, но он, – эта безманерная старая сволочь, ткнула меня пальцем в лоб. – Никогда!

      Вот тут я начал закипать. Во-первых, мне было непонятно, почему я до сих пор жив. Во-вторых, я не понимал, где я нахожусь.

      Что это вообще за дебильная парочка трется возле меня.

      Какая-то мама и какой-то хрыч.

      Рука сама собой заработала. Дернулась, а затем ко мне вернулись основные функции.

      Закашлялся и схватил руку старика, который опять пытался ткнуть меня своим пальцем.

      – Завязывай, – хрипло сказал я. – А то палец сломаю.

      На мое резкое пробуждение отреагировали оба. Названная мама зарыдала и бросилась мне в ноги. Я же ничего не почувствовал. А вот старик вскочил со своего места и коснулся какой-то хрени, которая висела на его шее.

      – Вот видите! – ревела женщина, которую я так и не успел рассмотреть. – Жив!

      – Это последнее издыхание, – заявил старик, слегка раздраженным голосом.

      Этого говнюка я детально рассмотрел.

      Усики-щетка под носом. Зеленые глаза. Надменный взгляд и лицо, требующее кулака. По нему было видно, что он о себе слишком высокого мнения. А интонация в его голосе раздражала больше всего.

      – Я просканировал больного, – он сморщил нос. – Больше не проживет. Сколько бы вы ни рыдали, это делу не поможет. Сердце почти не бьется, пульс частично отсутствует. Болезнь слишком быстро прогрессирует. А души вообще не нашел, так что… он машинально двигается.

      Души